Младенец вносит свой вклад

Джером Клапка Джером

— Но дело в том, что…

Костлявая женщина захлопнула дверь.

У подъезда ресторана на Веллингтон-стрит, откуда доносились всякие вкусные запахи, Джонни остановился, чтобы собраться с мыслями.

— О черт! Куда же это я девал свой зонтик? Я… нет, нет! Должно быть, я обронил его, когда этот осел хотел меня задержать. Ну и везет же мне, ей-богу!

У следующего ресторана, на Стрэнде, Джонни опять остановился.

— Как же мне дожить до воскресенья вечером? Где я буду ночевать? Дать телеграмму домой? Черт побери, ведь мне же не на что даже телеграмму послать. Вот

потеха, честное слово!.. — Сам того не замечая, Джонни стал говорить вслух. — О, поди ты к…

Последние слова Джонни обращены были к долговязому рассыльному, вздумавшему было выразить ему сочувствие.

— Вот так здорово! — изумилась проходившая мимо цветочница. — А небось корчит из себя благородную!

Торговец, продававший пуговицы и запонки с ларька на углу, вздохнул:

— Нынче все благородные…

Мысль, сперва неясная, потом все более и более отчетливая, увлекала Джонни по направлению к Бедфорд-стрит. „Почему бы и нет? — говорил себе Джонни. — Пока еще ни у кого не явилось подозрения. Почему именно они должны догадаться? Если они узнают меня, они меня задразнят насмерть — но почему непременно они должны узнать? А что-нибудь предпринять необходимо“.

Он быстро пошел дальше. У подъезда клуба Автолика он минутку помедлил, потом набрался храбрости и толкнул входную дверь.

— Мистер Херринг — мистер Джек Херринг здесь?

— Вы найдете его в курительной, мистер Булстрод, — ответил старик швейцар, не поднимая глаз от вечерней газеты.

— Будьте добры, попросите его на минутку выйти сюда.

Старый Гослин поднял голову, снял очки, протер их и опять надел на нос.

— Скажите, пожалуйста, что его спрашивает мисс Булстрод — сестра мистера Булстрода.

Когда старый Гослин заглянул в курительную, там шел серьезный спор о Гамлете — был он помешан или только притворялся.

— Мистер Херринг, вас спрашивает дама.

— Кто меня спрашивает?

— Дама, сэр. Мисс Булстрод, сестра мистера Булстрода. Она дожидается внизу.

— Я даже не знал, что у него есть сестра, — сказал Джек Херринг, вставая с места.

— Погодите минутку, — сказал Гарри Беннет, — затворите-ка дверь. Не уходите. — Швейцар притворил дверь и вернулся обратно. — Дама в сиреневом платье с кружевным воротничком и тремя воланами на юбке?

— Точно так, мистер Беннет.

— Это он сам — Младенец.

Вопрос о помешательстве Гамлета был мгновенно забыт.

— Я нынче утром заходил к Стинчкумбу, — объяснил Гарри Беннет, — и видел на прилавке полный женский костюм, который собирались отправить Джонни на квартиру. Платье — то самое. Это он вздумал подшутить над нами.

Члены клуба переглянулись.

— Я вижу здесь большие возможности, если только взяться за дело умеючи, — помолчав, заметил Шотландец.

— Правильно, — поддержал его Джек Херринг. — Подождите меня здесь, — жаль будет, если мы испортим дело.

Через десять минут Джек вернулся и шепотом стал рассказывать.

— Необычайно грустная история: бедная девушка сегодня приехала из Дербишира повидаться с братом, не застала его дома, — оказывается, он ушел в три часа, и она боится, не случилось ли с ним чего-нибудь! Хозяйка

уехала в Рамфорд, к матери, и оставила вместо себя какую-то старую каргу, которая не пускает бедняжку в комнату брата подождать его.

— Как это печально, когда невинное, беспомощное существо попадает в беду! — вздохнул Сомервилль, по прозвищу Адвокат-без-практики.

— Это еще не самое худшее, — продолжал Джек. — Бедную девочку обокрали, даже зонтик стащили, и она сидит без гроша: не обедала и не знает, где бы ей переночевать.

— Ну, это он уж того, переборщил, — заметил Порсон.

— Мне кажется, я понимаю, — сказал Адвокат-без-практики. — Случилось вот что. Он решил потешиться над нами, нарядился барышней и вышел из дому, не захватив с собой ни денег, ни ключа от входной двери. Хозяйка, может быть, действительно уехала в Рамфорд, а если даже не уехала, все-таки ему пришлось бы звонить, объясняться. Чего же он просит — соверен взаймы?

— Даже два.

— Ага, это он хочет купить себе костюм. Не давай ему, Джек. Наш долг — показать ему все безрассудство таких нелепых эскапад.

— Ну, покормить его обедом все же следовало бы, — вставил словечко добрый толстяк Порсон.

— Я предлагаю вот что, — усмехнулся Джек. — Давайте, сведем его к миссис Постуисл. Она мне до известной степени обязана — это я устроил в ее лавочке почтовую контору. Препоручим его ее материнским заботам, — пусть там переночует, а завтра мы начнем его „развлекать“, и вы увидите: ему первому надоест эта шутка.

План понравился, — семеро членов клуба Автолика пошли проводить „мисс Булстрод“ до ее новой квартиры, и все завидовали Джеку Херрингу, удостоившемуся чести нести ее сумочку. Все семеро дали понять „мисс Булстрод“, что они душою рады услужить ей, хотя бы из дружеского расположения к ее брату — „удивительно милый мальчик! Правда, умом не блещет, ну да это ведь не его вина“. Однако „мисс Булстрод“ особой признательности, по-видимому, не чувствовала. Она твердила свое — может, кто-нибудь даст ей взаймы два соверена, тогда она никому больше не доставит хлопот. Но на это они, в ее же интересах, не соглашались. Джек напомнил ей, что ведь один раз ее уже обокрали. Лондон — город опасный для молодых и неопытных. Гораздо лучше, если они будут оберегать ее и заботиться о ней — много ли девушке надо? Очень неприятно отказывать даме в таком пустяке, но благополучие сестры их дорогого товарища превыше всего. „Мисс Булстрод“ сокрушалась, что отнимает у них столько времени. Джек Херринг возражал, что ни один порядочный англичанин не пожалеет о времени, потраченном на то, чтобы выручить из беды прелестную девушку.

Прибыв на место, Джек Херринг отозвал миссис Постуисл в сторонку.

— Это сестра одного нашего хорошего знакомого, — сообщил Джек Херринг.

— Красивая девушка, — одобрила миссис Постуисл.

— Я утром опять зайду. А пока что вы не спускайте ее с глаз и, главное, не давайте ей денег взаймы.

— Понятно, — сказала миссис Постуисл.

„Мисс Булстрод“ отлично поужинала холодной бараниной и бутылкою пива, откинулась на спинку стула, заложила ногу на ногу и, глядя в потолок, мечтательно заметила: