Младший лейтенант милиции

Бурак Анатолий

«И вот как, скажите на милость, Фамили Имя и Отчество непутёвого бедолаги соотносятся с такой банальной и, совершенно не имеющей отношения к убийству вещью, как форточка»? — Тоскливо подумал я.

И тут же был «награждён» поощрительной «пиздюлей». Что, естественно, быстренько направило мои мысли в нужное русло.

Эту деталь окна можно отрыть и, соответственно, закрыть. Через неё в квартиры беспечных граждан лазят мелкие воришки-домушники. Ну и, ещё в неё можно что-нибудь выбросить.

Мысленно прокрутив

в голове весь невеликий список деяний, я тут же раззявил рот и, не задумываясь о том, поверят мне или нет, информировав всю честную компанию.

— Он что-то выбросил за окно!

И, как в глубине души опасался, поначалу на меня посмотрели с какой-то жалостью. Но, так как до сих пор сидящий на попе ровно Костомиров вдруг дёрнулся, отнеслись к моим словам со всем возможным вниманием.

— Василий! — Коротко бросил Позняков.

И, словно борзая гончая бравый капитан со всех ног ломанулся к выходу.

— Иванов! — Спустя долю секунды отреагировал представитель то ли надзирающей но, по моему глубокому разумению, в нашем конкретном случае — конкурирующей — организации.

И, один из подчинённых старшего советника юстиции тут же бросился следом.

Наверное, чтобы Василий не допустил небрежного ляпа, что случился с носящей тёмно синюю форму и, время от времени забавно косящую в мою сторону глазом, девчулей.

— Вот! — Через несколько минут, предъявил капитан завёрнутый в какую-то замызганную тряпицу паспорт. — Как и предполагал младшОй, в кустах валялся!

Прокурорский кончиками пальцев взял за грани коричневую книжечку с гербом Советского Союза на обложке. И, аккуратно раскрыв, прочитал данные потерявшего её обладателя.

— Смирнов, Игорь Анисимович. Одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года рождения. Прописан в Челябинске и, пока не ясно, что делавший в нашем городе.

— А я тут при чём? — Не желая понять, что его почти припёрли к стенке, наигранно удивился Костомиров. И, словно это подтверждало его невиновность, попытался поиграть в «капитана очевидность». — Мы, вообще-то, в Свердловске находимся.

Но, для нас троих, безо всякого сомнения, всё было ясно. Так как не фотографии был изображён ни кто иной, как найденный утром на пустыре и отдавший Создателю душу, бедолага.

— Этого в КПЗ! — Не обращая внимания на детский лепет обвиняемого, деловито распорядился старший советник юстиции. И, с каким-то глумливым прищуром глядя на Познякова, уведомил. — Дело мы забираем. Ну, а всему отделу и Вам лично, выражаю устную благодарность, за плодотворное сотрудничество и всяческую помощь следствии!

После чего участковый надел на глухо воющего Костомирова наручники и, отконвоировал его к вызванному им же милицейскому «воронку». Яркими жёлто-синими цветами больше напоминающего «канарейку» и, иногда называемый народом этим весёлым прозвищем.

—

Суки! — Вполне ожидаемо сплюнул на тротуар импульсивный Василий. И, так как награждение одним эмоциональным эпитетом посчитал явно недостаточным, усугубил. — Козлы безрогие!

— Есть такое дело. — Заводя мотор, невозмутимо согласился Позняков. И, философски добавил. — Хотя, раз дело забрали, то и висяка на нас нет.

— Так-то оно так. — Недовольно буркнул капитан. И, пародирую известного киногероя, в сердцах махнул рукой. — Просто, Викеньтьевич, за державу обидно!

— Если кто и может быть в претензии, так это Коля. — Утихомиривая пыл подчинённого, резонно заметил Позняков. И, ставя меня в пример разгорячившемуся капитану, добавил. — Однако, видишь… Сидит себе спокойно. И, можно сказать, молчит в тряпочку.

— Так, ему обижаться ещё не положено. — Оглянувшись на вашего покорного слугу, обозначил моё место в иерархии Василий. — Он в розыске всего второй день. — И тут же поспешил выпятить собственные заслуги. — А я, между прочим, под твоим началом, десять лет трублю!

— Вась, кончай уже, а? — Устало попросил Анатолий Викеньтьевич. — Ну, забрали прокурорские раскрытое по горячим следам дело. Так, не междоусобную войну же нам затевать. — Он скосил хитрый глаз на бравого капитана и слегка охладил его буйную голову. — К тому же, это совершенно бесполезно.

— Ладно, проехали. — Начал успокаиваться Василий. И, сменив тему, снова посморел на меня. — Кстати, младшОй… Ты действительно боксом занимаешься?

— Ну… да… — Не решаясь озвучить правду, пролепетал я. — И тут же полюбопытствовал. — А ты почему спрашиваешь?

— Да я, когда-то тоже… — Признался Василий. — По молодости… — И, поймав одобряющей взгляд майора, предложил. — Через неделю за «Динамо» выступить не хочешь?

— Н-ну-у, можно… — Неопределённо протянул я. И, поспешил признаться и, заодно, попросить помощи. — Правда, я не имею ни малейшего представления, где находится ваше «Динамо». Да и там никого не знаю…

— Не дрейфь, мелкий! — Сверкнул белозубой улыбкой жизнерадостный товарищ. — Ты в надёжных руках! — А затем, обращаясь к Познякову, предложил. — Викеньтьевич! А, давай по дороге к Авдеичу заскочим! У него сейчас как-раз молодняк из ДЮСШ тренируется. Познакомим нашего бойца и, заодно, прозондируем что к чему!

— В служебное время? — Засомневался старший оперуполномоченный. Но, так как, по всей видимости, тоже хотел сгладить впечатление от нагло отобранной и присвоенной сотрудниками прокуратуры нашей маленькой победы, тут же согласился. — А, была не была! Поехали!

И, слегка свернув в сторону от предполагаемого маршрута, порулил навстречу моей спортивной славе. Ну, или возможному позору… Кто его, капризное и переменчивое «боксёрское счастье», разберёт?

Глава 12