Младший научный сотрудник 5
Шрифт:
Надо убраться что ли, с глубоким вздохом подумал я, оглядев вверенное мне помещение. Нет, так-то жить можно, конечно, но перед гостями может быть стыдно. Налил в ведро воды, нашел какую-то старую тряпку и быстренько прошелся по полам по всей площади квартиры. Еще стол на кухне протереть и газовую плиту заодно… окна уж не стал трогать, сойдет и так. Разбросанные вещи все снес в кладовку, поставил на стол вазу и помыл для нее яблоки с грушами из холодильника. Подумал-подумал, а потом махнул рукой и добавил к вазе
Оказался этот Палыч совсем даже и не старым, сороковник максимум, в шикарном светлом костюме и с подобранным в тон галстуком. С собой он принес бутылку армянского коньяка в экспортном варианте, шесть звездочек и красивая картонная коробка, дефицит, однако.
— Приятно познакомиться, — пожал он мне руку, — много о тебе наслышан.
— Да что вы говорите, — притворно всплеснул руками я, — надеюсь, слышали только хорошее…
— Разное, — улыбнулся он, — и можно на ты, не такой уж я и старый пока.
— Как там ребята из девятки, — поинтересовался я, провожая его в кухню-столовую, — не зверствовали?
— У меня с девяткой все давно схвачено, — ответил Палыч, — но спасибо, что побеспокоился. Давай уже прямо к делу перейдем, а то время, как говорят буржуи, это деньги.
— Ага, — согласился я, — время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас нет. Давай делать деньги, не отходя от кассы.
— Давай, — я уже разлил его шестизвездочный коньяк по бокалам, мы чокнулись, и он начал.
— Так вот, дорогой Петр Петрович, относительно твоей игрушки… Тетрис он называется, верно?
— Абсолютно верно, — ответил я, закусывая ароматной грушей.
— Ты же сам все знаешь про нашу бюрократию — быстро у нас ничего не делается, да?
Меня слегка напрягла его манера в конце каждого предложения ставить вопросительное слово, но ладно — у каждого свои заморочки.
— Знаю, дорогой Евгений Палыч, еще как знаю.
— Так вот… с выставкой во Франкфурте в конце года мы пролетели, как эта… как фанера над Парижем. Просто не успели оформить все документы.
— Бывает, — заметил я, недоумевая в душе, зачем ему нужен был срочный разговор со мной — о пролетании фанерой можно было и по телефону сообщить.
— Однако, это далеко не все, — продолжил тем временем Палыч, — в начале 83 года намечены две серьезные выставки по разделу электроники, первая в Вене, это февраль, вторая в Атланте, это в Штатах. Твой Тетрис намечен к показу на них обоих.
— Ну и славно, Евгений Палыч, — ответил ему я, — значит, передвинем немного показ, ничего страшного.
— Я назначен куратором твоего проекта, — добавил Палыч, косясь взглядом на вертушку… ну понятно, у него, наверно, такого аппарата нет. — И вот что хочу сказать…
Ну говори
— Дл ускорения процессов тебе хорошо бы было оформить меня, как соавтора изобретения… тогда все вопросы решались бы с удвоенной скоростью.
Тут у меня все шарики сошлись с роликами и все стало понятно с этим товарищем.
— Окей, дорогой Евгений Палыч, я вас предельно ясно понял… но мне надо подумать — вопрос сложный и с кондачка не решается.
А когда он уже собрался и вышел за дверь, мне почему-то вспомнился эпизод из «Мастера и Маргариты», там где Воланд подводит итог посещения нехорошей квартиры управдомом Босым. Он выжига и вор, сказал тогда Воланд, Фагот, сделай так, чтобы он больше здесь не появлялся.
Глава 22
Эксфильтрация
Эксфильтрация с Гавайев
Я посмотрел на Цоя, он по-прежнему молчал, глядя в иллюминатор, так что пришлось продолжать мне.
— Вы правы, сеньор Мигель, — начал я, — нас действительно ищут, потому что мы с ним позавчера сбежали из застенка ЦРУ… на острове Форд который, слышали?
— Там заброшенный аэропорт, — сказал капитан.
— Вот в здании аэровокзала этого аэропорта мы с Цоем и сидели.
— За что вас туда посадили? — поинтересовался Мигель.
Я еще раз посмотрел на товарища, поймал ответный кивок и решил выложить все до конца уже — снявши голову, по волосам не плачут.
— Там находится секретная лаборатория ЦРУ, совместно со Стэнфордским университетом они там работают. Мы заинтересовали этот университет, поэтому нас и определили туда… разные опыты чтобы над нами проводить.
— Давай подробнее, — приказал капитан, — что-то я ничего не понял — какой интерес вы можете представлять для ЦРУ?
— У меня есть талант излечивать болезни, — продолжил колоться я, — не все, но очень многие, онкологию, например. А Цой может предсказывать будущее с очень большой вероятностью. Такие вот отклонения от нормы у нас, они, вероятно, и заинтересовали ЦРУ.
— И теперь они хотят вернуть вас назад, чтобы продолжить эти опыты? — уточнил Мигель.
— Скорее всего да… — осторожно ответил я.
Капитан встал и прошелся по каюте — она у него была просторная, так что шагов десять взад и вперед у него получилось с легкостью.
— Десять тысяч долларов — сумма хорошая, — задумчиво сказал он, — а двадцать еще лучше…
Мы молчали, не перебивая его внутренний монолог.
— Но мне никогда не нравились гринго… поэтому сдавать я вас не буду. Лишний грех только на душу брать. Но сначала вы… то есть ты (он показал на меня) покажешь свои умения — я должен убедиться, что ты не врешь.