Шрифт:
Младший Научный Сотрудник – 5
Харе Кришна, харе Рама. 1982 год, октябрь
Скормил я, короче говоря, индийскому лидеру… лидерше… лид-вумен… историю про отравление несчастных жителей города Бхопала беспринципной и падкой на бесконтрольные прибыли компанией Юнион Карбайд. Она это выслушала, не моргнув глазом. Потом попросила повторить даты, пароли и явки – я и повторил, мне не в лом. А уже вслед за этим она отпустила меня с глаз долой, и я с чувством выполненного
– О, – сказал он, узрев меня, – а я уж думал, ты сегодня не придешь, почти все съел и выпил.
– Ничего, – хмуро ответил я, переодеваясь в спортивный костюм, – у меня и с собой кое-что есть.
– Вот это да, – потрясенно выдал Егор, прочитав этикетку моей фляжки с виски, – Джеймисон это ж очень известная марка, из Ирландии, если не путаю.
– Точно оттуда, – подтвердил я, – с 18 века известная. У ирландцев в те времена были серьезные разногласия с англичанами, они их за людей не считали и давили, как клопов. Вот в пику своим тогдашним хозяевам товарищ Джон Джеймисон с сыном и сделали такой стартап… получилось очень удачно. А вообще мне ирландские виски даже больше нравятся, чем шотландские – помягче они что ли…, – ляпнул я и понял, что немного лишнего.
– И откуда, интересно знать, ты так много знаешь про разновидности виски? – прищурил глаз Егор, – в вашем Нижнереченске, я так думаю, кроме водки ничего другого не употребляют.
– Еще квас, – добавил я, – и лимонад типа «Ситро». А про Джеймисонов я знаю из журнала «Вокруг света», полезный такой журнальчик.
– Ну тогда наливай, – подставил он стакан, – своего Джеймисона.
Мы выпили и закусили бутербродами – ему их, очевидно, в дорогу накрутила жена или мать.
– Ты, говорят, с самой Индирой беседовал? – задал он такой невинный вопросик.
– Было дело, – не стал отпираться я, – если тебе интересно, о чем, то не скажу, тайна личности.
– Не, это мне неинтересно, – отмахнулся он, – я чисто про нее хотел спросить – какая она вблизи, Индира?
– Ну такая… – задумался я, как бы ее описать в нескольких словах, – индийская вся из себя… на королевскую кобру чем-то похожа.
– Это почему? – заинтересовался Егор.
– В обычном состоянии вся тихая и вежливая, а если ее лично или ее страны что-то вдруг касается, то может обидеться и и ужалить, так что мало не покажется. И пахнет от нее какими-то местными специями, затрудняюсь даже определить, какими…
– Ясно, – пробормотал Егор, – завтра еще один день встреч, а вечером мы улетаем с того же Палама, на двадцать-тридцать рейс назначен.
– Аэропорт скоро переименуют в честь Индиры, – автоматически вылетело из меня.
– Ты-то откуда это можешь знать? – удивился он.
– Хочешь поспорить? – предложил я.
– А давай, – агрессивно откликнулся он, – на бутылку Джеймисона. Когда его, говоришь, переименуют, этот аэропорт?
– Через два, два с половиной года примерно…
– Вот если в апреле 85 года он останется Паламом, то с тебя бутылка, – и мы
Чего ты вдруг в это ввязался, спросите вы, и я вам всем отвечу – за 2,5 года многое может измениться, сдохнет либо шах, либо ишак, либо я, так что тут риск крайне незначительный.
– Как Чайка-то? – перепрыгнул я на другую тему, – не разваливается на индийских ухабах?
– Тут и ухабов никаких нет, – с удивлением отвечал Егор, – а так-то я ее три раза перебрал перед поездкой сюда, так что никаких неожиданностей не ожидаю. На дорогах здесь, конечно, зоопарк натуральный…
– Что, – спросил я, – слоны с тиграми бегают?
– Не, эти как раз в отдельном зоопарке обитают, а вот транспортные средства здесь экзотические, что легковые, что грузовые – видно, что собирались в гараже каком-нибудь из подручных материалов. И правила дорожного движения никто не соблюдает.
На этом наш разговор сошел как-то на нет, а утром ранним по индийскому времени в нашу дверь забарабанили очень громко. Я открыл ее, за ней оказался товарищ Цуканов, очень бледный и встревоженный.
– Одевайся, Петр, – сказал он мне в очень быстром темпе, – и поехали.
– Есть одеваться, – взял под козырек я, быстро собрался, а когда мы уже выходили из гостиницы, все же поинтересовался, – а что стряслось-то?
– Леониду Ильичу что-то плохо стало, тебя потребовал, – ответил он.
– Ну тогда конечно, – сказал я.
Нас отвезли в резиденцию советской делегации на обычном индийском такси… не знаете, что это? Сейчас объясню. Желтое ободранное Шевроле-Каприз бог весть какого года выпуска. Длинное и приплюснутое, как это… с чем бы сравнить… как танк Т-90 со снятой башней. Ехать было недалеко, Цуканов расплатился с шофером, я успел заметить, что сумма оказалась в районе 30 рупий, и мы вылезли возле натурального индийского дворца примерно 18 века, то есть времен, пока сюда еще англичане плотно не залезли.
– На второй этаж, – быстро бросил мне на ходу Цуканов.
По дороге мы естественно подверглись строгому контролю со стороны парней из девятки – на этот раз у меня ничего опасного в карманах не нашли и пропустили беспрепятственно к телу генсека.
– А я тебя жду, Петя, – Ильич полусидел на огромной кровати с балдахином, прямо магараджа какой-нибудь, подумал еще я, – совсем что-то худо мне… – сообщил он трагическим голосом.
– Спокойно, дядя Леня, все под контролем, – ответил я ему, потом обернулся к Цуканову и моргнул ему, чтобы вышел, он и повиновался,
– Тэээк, – сообщил я дяде Лене после небольшого осмотра, – у вас камень в почке появился. Буквально три назад его не было.
– И что делать? – заволновался Брежнев.
– Дробить на мелкие части, что, – задумчиво ответил я, – но это процесс небыстрый, неделя точно уйдет.
– Ну камень это нестрашно, – расплылся в улыбке он, – хотя и больно может быть – у моего коллеги в Днепропетровске, помню, было такое, так он орал на весь обком.
– Да, – согласился я, – если вы на всю индийскую столицу орать начнете, то местные жители могут не понять. Ладно, приступаем к процедуре…