Младший научный сотрудник 6
Шрифт:
— И кем же ты был в этом своем Нижнереченске?
— Ученым, — с трудом подобрал нужное слово я, — изучал взаимодействие сверхвысокочастотного излучения с плазмой…
— Иди ты, — Сандро сделал круглые глаза, — а у нас, кстати, в прошлом месяце был на операции один ученый…
— Неужели тоже из России? — изумился я.
— Нет, из Швейцарии… из Женевы, кажется — рассказывал о своей работе, там тоже было что-то связанное с плазмой.
ЦЕРН, невольно подумал я, родина нашего КАМАКа, в честь которого меня назвали. И плазмой они там действительно занимаются, но
— И чего, — задал я логичный вопросик, — вылечили вы этого швейцарца?
— Ушел от нас, по крайней мере, довольный, — сообщил Сандро, — и назад не возвращался.
— Как звали-то его? — сам не знаю, почему спросил я, — может пригодиться в будущем…
— Бертран Ксавье его звали, — быстро вылетело из Сандро, а затем он перешел к более насущным вещам, — а это, кажется, наш пациент прибыл.
Больного завел в помещение Марсельо — был тот тощим, лысым, но в хорошем европейском костюме, из чего я сделал вывод, что деньги у него должны быть в достаточном количестве, назвался Рафаэлем. Сандро представил ему меня, как Питера из далекой страны, большого специалиста в области мануальной терапии, тот поклонился и начал раздеваться.
— Простыню будем накидывать? — справился я у Сандро, — так же это полагается у ваших хилеров.
— Делай, как тебе лучше, — махнул рукой он, — главное тут не простыни, а результат.
Олл райт, мысленно перекрестился я, будем выдавать результат на-гора… а то ведь эти ребята могут и шлепнуть меня из своих АКМов, если что-то пойдет не так.
Как я и предполагал, случай оказался тяжелым и вдобавок с хитрым вывертом — атеросклероз у этого Рафаэля был, причем в далеко зашедшей за края стадии. Как вот тут прикажете поступить, если у него артерии в мозгу забиты процентов на 80, если не на 90…
— Я сделал все, что смог, — сказал я Сандро через полчаса осмотра, — год он еще проживет точно, может быть полтора, а дальше, как бог даст…
— Ну и отлично, — обрадовался Сандро, быстренько перевел мои слова пациенту (я так подозреваю, что сильно откорректировал их при этом) и спровадил того за пределы хижины.
— И что дальше делать будем? — поинтересовался я после того, как вымыл руки под самодельным рукомойником в углу.
Но ничего определенного он мне сообщить не успел, потому что в этот самый момент к нам в комнату добавилась бородатая физиономия товарища Педро, главного среди бойцов ННА. Он начал громко говорить, помогая себе руками, а Сандро перевел все это мне:
— Облава, — сказал он тихим голосом, — через десять минут будут здесь — надо уходить.
— Куда уходить? — уточнил я.
— В джунгли, куда, — посмотрел на меня он, как на несмышленыша, — иди с ним, а я потом присоединюсь.
Как же мы с ним общаться-то будем, подумал я, с тоской глядя на бандитскую рожу филиппинского партизана, он кроме испанского ничего не понимает…
Глава 5
Новые неприятности
Новый день,
— Да откуда я чего знаю про этого внешторговца, — с некоторым раздражением ответил я, потому что этот полевой допрос начал меня немного напрягать, — звать его Евгений Палыч, фамилия сложная, Семенов-Косиевич, работает в главке научно-технического направления… высокий и лысый… все, больше ничего о нем не знаю.
— Он тебя склонял к чему-нибудь? — задала невинный вопрос Лена.
— В сексуальном смысле что ли? — не понял я.
— В любом, — отрезала она.
— Ну да, хотел, чтоб я его в соавторы взял, — ответил я, — а больше вроде ничего.
— Ясно… — Лена вытащила из пачки очередную сигарету, а я зажег зажигалку, — эта ситуация требует некоторого обмозгования, — закончила она свою мысль.
— А сейчас давай повторим, — предложил я ей, — я, кажется, слегка восстановился…
— У, ты какой ненасытный, — улыбнулась она в темноте, докуривая сигарету, — ну давай попробуем, Казанова ты наш нижнереченский.
И был вечер, и было утро… день энный… Лена по своему обыкновению оделась в рекордные 15 минут и отбыла к месту прохождения службы, а я первым делом прикрутил назад отсоединенные провода в двух телефонах, а вторым позвонил своему непосредственному работодателю в лице товарища Цуканова за дальнейшими указаниями и распоряжениями.
— Аааа, ты, — с видимым неудовольствием сказал тот в трубку, — одни проблемы от тебя, Петр Петрович…
— Есть немного, — бодро отрапортовал я, — так ведь это только если нет человека, тогда и нет проблем, как говорил один исторический персонаж…
— Ладно, проехали, — пробурчал Цуканов, — чего надо, выкладывай.
— Так ничего особенного и не надо, — даже растерялся я, — чисто докладываюсь, что жив-здоров и готов к дальнейшему труду и обороне отчизны. Какие-нибудь распоряжения последуют?
Цуканов не был готов к такому повороту беседы, что следовало из почти полуминутной паузы. Но потом он собрался и выдал такую конструкцию:
— У нас… то есть у Леонида Ильича на носу ответственный государственный визит… — и он снова впал в ступор.
— Опять куда-нибудь в Азию надо ехать? — помог ему я.
— Нет, — пробудился наконец он, — не в Азию, точнее не совсем в Азию. Вообще никуда ехать не надо, они к нам приезжают — послезавтра в Москву прилетает Миттеран…
— Франсуа который? — вклинился я.
— Да, самый он… а если совсем точно, то он Франсуа-Морис-Адриен-Мари… с супругой Дэниэль.
— Это очень приятно, — сказал я, — что нам наносят визиты такие уважаемые во всем мире граждане.
— Так вот, — спохватился Цуканов, — есть мнение свозить Франсуа и Дэниэль на Байконур, там как раз старт очередного Союза намечен… тебе надо сопроводить Леонида Ильича в этой поездке, — вывалил он, наконец, все, что собирался.
— Рад стараться, — мысленно выпятил я грудь и встал по стойке смирно, — тем более, что я никогда на Байконуре не бывал, любопытно будет посмотреть, как живет наша космическая отрасль.