Младший научный сотрудник
Шрифт:
— Я тоже, — поддакнул ему я, — лучше уж на току зерно грузить, там хотя бы лесники не бегают…
А нас во дворе встречала Оля, весёлая и румяная — всё у неё затянулось, она почти не хромала, так что первыми её словами были:
— Ну что, идём за грибами?
— Ты в курсе, что вчера в лесу случилось? — ответил я ей вопросом на вопрос.
— А мы в другой лес пойдём, — уверенно возразила она, — их тут вокруг очень много.
— Давай так сделаем, — подумав, ответил я, — пошли на речку, надо ж смыть с себя трудовой пот
— Лады, — быстро согласилась она.
— Тогда я переоденусь в своей бане, а ты минут через десять подтягивайся к северному выходу.
В бане Аскольд мне подмигнул и начал подкалывать:
— На детский сад переключился? На младшую группу?
— Да иди ты, — ответил я без особенной злости, — вспомнил, что я тебе сказать хотел, про дорожные работы хотел…
— Ну давай, бомби, — и он уселся на лавочку у входа, — про дорожные работы.
— Армяне крыше в лице Васи Синего не отстегивают ни хрена, как шофер сказал, у них конфликт, я так понял. Короче план такой — перетираем тему с Васей, соглашаемся на его проценты и заменяем армян на их фронте работ. Заодно решим вопрос с крышеванием нашего отряда — с асфальтирования-то куда больше можно получить, чем с наших нищенских заработков. И бабла поднимем, я думаю по паре тыщ на брата получится, если не по три.
Аскольд выслушал всё это молча и сдвинув брови, потом ответил:
— А ты хоть немного понимаешь в этом деле?
— А то как же, — развеселился я, — в политехе два раза в стройотряды ездил, один сезон мы только дорожными работами и занимались.
На самом деле ни в какие стройотряды я в этой новой жизни не ездил, но в прошлой у меня был такой опыт, в 90-е чем только заниматься не приходилось, чтобы с голоду не сдохнуть.
— То есть матери можно не звонить? — задал следующий вопрос Аскольд.
— То есть да, оставим её помощь на более тяжёлые ситуации.
— А если этот Вася возьмёт и пошлёт тебя — тогда что?
— Тогда будем плакать, — ответил я, — но не ошибается только тот, кто ничего не делает, попытаться-то можно…
— А асфальт со щебёнкой где брать? А дорожную технику?
— Да там же, где и армяне брали — Вася подскажет, куда обратиться.
— А Пугачёв? С ним же всё это дело согласовано наверняка, а тут мы такие хрены с горы нарисуемся…
— Я думаю, Вася и этот вопрос решит, если ему половину пообещать — там ведь счёт на десятки тысяч будет идти.
— Ну можно попытаться, — процедил Аскольд.
— Тогда я с Олечкой на речку сгоняю, а ты пока выясни, где Вася обитает — прямо вечером можно будет к нему и зайти…
И я оставил Аскольда-Вульфа размышлять над своими глубокими мыслями, а сам отправился на речку Белугу, прихватив под ручку девочку Олю, одетую в обтягивающий спортивный костюм. Она была весела и беспечальна… рост у неё, кстати, немногим выше давешнего нашего лесника был.
— И ещё он Аскольду помахал ручкой, прежде чем скрыться в лесной чаще, — так я закончил свой рассказ.
Оля слегка затуманилась, но ненадолго.
— И что там рассказал про сглаз ваш тракторист? — решила уточнить она.
— Мужика одного сглазили в Полосатом, — припомнил я, — в итоге он в своём доме сгорел.
— Ну это и без сглаза бывает, — тут же возразила она, — у нас в соседнем подъезде недавно такой случай был — мужик курил в кровати, заснул, сигарета выпала и всё там загорелось.
— Согласен, — ответил я, — но на всякий пожарный случай можно принять превентивные меры…
— Это какие?
— В церковь сходить, например, — предположил я.
— Можно… — нехотя согласилась она, — хотя где ты сейчас работающую церковь найдёшь?
— В районном центре, говорят, есть — завтра выходной, можно съездить.
— Я другой способ слышала, — отвечала она, — интересно?
— Конечно интересно, выкладывай, — подбодрил я её.
— После захода солнца надо налить в чашку воды и положить рядом девять спичек…
— А почему девять? — сразу же заинтересовался я.
— Не знаю, — честно ответила она, — может по числу смертных грехов. Короче, их надо зажигать по одной и когда догорят почти до пальцев, бросать в чашку. Чем больше спичек утонет, тем сильнее сглаз. Когда последнюю бросишь, надо прочитать быстренько «Во имя отца, сына и святого духа, аминь» и сбрызнуть себя водичкой из чашки. Вкратце всё.
— Загадочная процедура, — ответил я, — но попробовать можно будет… о, перелесок справа по курсу, зайдём?
– ----
Через двадцать минут она лежала у меня на груди, пересчитывая волосы, которые у меня тут местами росли… ну что ж вы хотите — эластичное трико, обтягивающее идеальной формы попу, кого угодно подвигнут на самые разные поступки. Это, кстати, не первый секс у неё был, я ещё подумал, что в тихих омутах обычно черти водятся.
— Ты меня любишь? — задала она сакраментальный вопрос.
— Естественно, — отвечал я, что ж ещё тут можно было придумать.
— А тебе хорошо было со мной?
— Просто супер, — продолжил я.
— Ну тогда хоть комплимент какой сказал бы — знаешь ведь, наверно, что женщины любят ушами.
— Щас, — ответил я, — соберусь с мыслями… видела, как мак цветёт?
— Ясное дело видела, у нас в саду этого мака полным-полно.
— Так вот ты похожа на маков цвет… если раскрыть, то там внутри есть некая загадка…
— Знаю я эту загадку, — засмеялась она, толкнув меня в плечо, — только наши маки для неё не годятся, надо в Казахстан ехать.
— Я завтра в Варнаково, наверно, смотаюсь — сказал я, — дела есть, поехали вместе? Заодно и в церковь зайдём… если найдём работающую…