Младший пилот
Шрифт:
— Ну и что?
— Да что — срезался! До сих пор так и не могу представить… популярно. Они мне тогда сказали: «Такого здоровяка лет триста назад взяли бы сразу. Но ты не привык коротко мыслить. Какой же из тебя выйдет звездолетчик?» Представляешь! Так я и провалился. Чуть со стыда не сгорел.
— Почему? — удивился Даниил. — Ничего постыдного не вижу.
— Не об этом речь, здесь другое, — смущенно улыбнулся Кид. — После испытаний и экзаменов, до заключительной беседы, я по глупости похвастался Мэйб, будто
— Дался тебе Перро, — усмехнулся Даниил. — А кто такая Мэйб?
— Моя девушка. Она ждет. Еще год, и я вернусь на Землю к ней. Должно быть, навсегда. А у тебя есть девушка на Земле?
— Чудак! Откуда возьмется земная девушка у звездолетчика?
— Верно! Я и забыл — вам Эйнштейн не позволяет, — с коротким смехом согласился Кид. — Нажми-ка разок… Знаешь, Даниил, все равно делать нечего. Растолкуй ты мне это проклятое разновременье, как они просили, в десяти фразах.
— Охотно.
— У тебя получится?
— А вот послушай. С приближением скорости звездолета к световой пространство перед ним как бы сжимается, а время стремится к нулю. Для человека на конце светового луча время нуль и пространство нуль. Теперь представь себе вращающийся диск: ты сидишь недалеко от центра, а я на одном радиусе с тобой, но дальше от центра. За одно и то же время я проделаю куда больший путь, чем ты. Тебе же на преодоление этого самого расстояния потребуется во столько раз больше времени, во сколько раз твоя скорость меньше моей. Вот и все! Как видишь, я уложился всего в шесть фраз, но, безусловно, мое объяснение и пример весьма примитивны. Это не наука, а так… около.
— Зато кратко и понятно! — возразил Кид. — Из него сразу ясно, почему ваш брат улетает юношей и возвращается молодым, а земные друзья за это время успевают состариться. Мне бы тогда ответить так. Эх!
— Послушай, Кид, я спросонок не разобрал, зачем это нас послали на Вторую разработку? Подняли с кровати и отправили к тебе. Мол, Кид все скажет, а сейчас побыстрей поворачивайся.
— Неужели? — удивился Кид. — Ты извини, в спешке я забыл. Верней, думал, ты знаешь.
— Откуда! Понятия не имею.
— Гм… Видишь, какая штука, — виновато начал Кид. — Там помяло одного парня, и мы несем консервированную кровь. У них то ли не хватило, то ли несвежая.
— И ты молчал? — возмутился Даниил.
— Да разве я нарочно! Просто так вышло. Ну, а скажи я! Что это изменило?
— Как что! Человек, может, умирает. Нас ждут не дождутся, а мы отсиживаемся!
— Эх, Даниил, — неодобрительно покачал головой Кид. — Горячка ты! Думаешь, мне приятно? Нет, самому тошно. Но мы в ловушке. Да еще твоя нога…
— Зато у тебя обе целы!
— Ерунду ты говоришь! —
— А может, они ушли? — досадливо спросил Даниил.
— Ушли? Ну уж нет. Это дьявольски упорные твари.
Даниил, выставил из-за камня широкий приклад тайдера:
«С-снэк! С-снэк! Пам!» — тайдер вылетел у него из рук, на прикладе темнела глубокая вмятина.
— Видел? — бросил Кид и строго добавил: — Больше не глупи, не рискуй тайдером. С одним на двоих долго не продержимся.
— Неужели они уловят разницу между одним и двумя?
— Еще как! Дошлые твари. Если их соберется побольше, то и с двумя будет туго. Особенно в фиолетовых сумерках, перед самым восходом Красного Солнца.
— Ты серьезно?
— А ты думал! Они не знают страха, только жадность, хитрость и упрямство. Пятерых положишь, а шестой тебя прикончит.
— Как они швыряют камни?
— Примерно так. Набивают зоб или нечто в этом роде кучей гладких камней. Язык у них на манер трубки. Мощная струя воздуха прогоняет камень через эту трубку, и он вылетает со скоростью метров этак двести в секунду. Представляешь! В общем напоминает духовое ружье, только вместо крохотной пульки килограммовый булыжник.
— Созданьица…
— Энорий всегда достается трудно.
— Не спорю, — согласился Даниил, — но без него не обойтись. Энорий — движущая сила звездолетов.
— Твоему отцу и его товарищам энорий тоже обошелся недешево.
— Да. «Эльф» погиб со всем экипажем, а они трое из Седьмой секции чудом уцелели и кое-как добрались до Земли. И то благодаря Иве…
— Я знаю. Полет Седьмой стал легендой. Кто о нем не слышал! Ива — герой, пожертвовал собой ради двух других. Говорят, он опередил твоего отца?
— Да. Отец решил уйти, как только понял, что троим не уцелеть. А Ива догадался и опередил его.
— Тебя, наверное, назвали Даниилом в честь Ивы?
— Конечно. Но вот что, Кид. Как хочешь, а надо что-нибудь придумать. Я так больше не могу!
— Уже думал, — безнадежно отмахнулся Кид. — Если бы еще не твоя нога…
— Далась тебе моя нога! Считай, что она цела.
— Нельзя считать то, чего нет.
— Уже слышал. Лучше скажи, что предпринять сейчас?
— Но ты же сам видел! — повысил голос Кид.
Они надолго замолчали. Даниил упрямо морщил лоб, что-то соображая. Он внимательно оглядывался вокруг и надолго задержал взгляд на отвесных скалах позади их убежища.
— Послушай, Кид! — взволнованно начал он. — Ничего не спрашивая, нажми. Но не разок, а раз пять. Подряд, с интервалами секунды в три. Ладно?
— Что ты задумал?
— Потерпи, узнаешь.
— Хорошо, будь по-твоему! — согласился Кид. — Но имей в виду, это опасная прихоть. Зарядов не густо.
— Знаю! Давай!