Младший сотрудник Синдзиро-сан. Том 2
Шрифт:
Тацуко прикусила губу:
— Я знаю, что ты можешь всё решить сам, но я не хочу быть женщиной, которую ты поднимаешь к власти. Мне не нравится чувствовать себя просто красивой, хочу быть ценным человеком для тебя.
— Тацуко! — внезапно я пристально посмотрел на неё.
Её разум дрогнул от моего сердитого взгляда. Она испугалась и не смогла сказать ни слова.
— Для меня ты ничего не стоишь. Для меня ты бесценна!
Глаза
Мягко улыбнувшись, я достал из прикроватной тумбочки салфетки и вытер слёзы в уголках её глаз:
— Почему ты плачешь? Я не ругал тебя и не бил, просто высказал своё мнение. Когда я узнал, что тебя стреляли… Именно тогда я понял, насколько ты важна для меня.
Тацуко надулась:
— Я больше не осмелюсь.
Продолжая вытирать её слёзы я не удержался от смеха:
— Потому что именно так к тебе и отношусь.
Тацуко ухмыльнулась и покачала головой:
— Мне нравится, когда ты ведёшь себя сентиментально.
После того как она выплакалась, я немного помолчал, а затем спросил:
— Дорогая, в какое место ты ранена?
Она слабо покраснела и сказала:
— Не знаю, как объяснить, посмотри сам…
Когда я снял одеяло, то увидел её тело. На ней была свободная белая пижама. Под грудью и над животом у неё была повязка, чтобы остановить кровотечение. Похоже, на неё нанесли лекарство.
Изучив её тело, я начал расстёгивать пуговицы пижамы.
Вдруг Тацуко о чём-то подумала и застенчиво сказала:
— Любовничек… Можешь подождать, пока я поправлюсь?
— О чём ты, чёрт возьми, думаешь? — не удержался я от улыбки. — Я хочу тебя исцелить, а не переспать.
— Исцелить? — хотя её очень интересовало, что это значит, она поняла, что неправильно истолковала мои намерения. Её щёки зарделись от стыда.
Хотя мы уже много раз «спали», но Тацуко всё ещё испытывала неловкость, когда я расстёгивал пуговицы её пижамы, обнажая грудь. Она отвернула голову, чтобы скрыть смущение.
Расстегивая пуговицы пижамы, увидел плоский животик без излишков жира. Над ним большие круглые формы, которые не прикрывались бюстгальтером. Также были видны две красные вишенки. Тацуко закрыла глаза и больше ни на что не обращала внимания.
Сейчас область между животом и грудью была под повязкой. От неё исходил запах лекарств, который перекрывал аромат тела.
Достав из прикроватной тумбочки ножницы слегка воткнул их в бинт. Повязка
— Любовничек, что ты делаешь? — спросила Тацуко с любопытством.
Я не ответил, просто продолжал резать. Затем осторожно снял её, обнажив рану.
Хотя это было болезненно, Тацуко не придала этому большого значения. Она просто посмотрела на свою рану. Затем печально взглянула на меня, беспокоясь, что мне не понравится. Ведь ни один мужчина не захочет, чтобы у его женщины было лишнее отверстие в теле.
Честно говоря, рана не была так важна для Тацуко. Но если на её животе останется шрам, ей будет трудно смириться с этим. Ведь она — молодая леди с великолепным телом, которая любила быть красивой.
Осмотрев рану перед собой, нежно посмотрел на Тацуко и утешил её:
— Не переживай, я не какой-нибудь мальчик, который никогда не видел крови.
— Но мне это не нравится, — тихо ответила Тацуко и отвернулась.
Улыбнувшись я внезапно поднял ножницы и порезал свой указательный палец! Из кончика пальца потекла кровь, капая на рану Тацуко…
Она почувствовала холод, когда кровь коснулась её раны. В замешательстве повернув голову она была потрясена тем, что увидела!
— Любовничек, кто ты такой? — спросила она.
— Не двигайся! — предупредил я Тацуко. — Неважно, что ты видишь или чувствуешь, тебе нельзя двигаться!
Тацуко увидев мою серьёзность замолчала. Она смотрела, как капли крови с моего пальца падают на её рану.
Вскоре она начала ощущать зуд в ране. Это было особое чувство, которое невозможно описать словами. Боль постепенно утихала, сменяясь ошеломляющим теплом.
Но дальше было трудно представить…
Порез на моём пальце, который я получил несколько секунд назад, начал заживать сам по себе. Конечно, меня не зря звали Фенриром. Тот в ком течет кровь оборотня.
Затем отложил ножницы и вытер палец полотенцем, как будто он и не был поранен.
Тацуко ошеломлённо лежала на кровати, глядя на меня. Неизвестно, когда её лицо снова стало румяным, но теперь оно выглядело намного нежнее.
— Хорошо, отдохни десять минут, и всё будет в порядке, — рассмеялся я.
Тацуко, похоже, пришла в себя и после некоторого колебания ответила:
— Что произошло… Минуту назад я была серьёзно ранена, но теперь чувствую, что рана полностью зажила…
— Не думай об этом слишком много, просто считай мою кровь самым продвинутым лекарством из всех существующих.
— Но…
— Никаких «но». Так что не спрашивай об этом, хорошо?