Младший сын Робин Гуда
Шрифт:
— А белка-то тут причем?
— Странная белка… Не простая! Сначала в замок за чем-то лезет, потом — исчезает, будто и не было ее. А ведь мы с тобой оба ее видели! А ты знаешь, что у ведьм часто зверушки разные на посылках служат? Может, она через эту белку посланиями обменивается с тем колдуном, который в подземелье аббатства костра ждет?
— Все может быть, — голос первого стражника звучал совсем уже тихо и даже чуть дрогнул от страха.
— А может, и не белка это вовсе!
— А кто же?!
— Оборотень! Может, сама сарацинская колдунья белкой оборачивается и гулять уходит.
— Ой, Господи, огради! Огради, защити от нечисти поганой! Я всегда был добрым христианином…
…И тут Маленький Робин понял, что ему надо сделать, чтобы взобраться на стену, вспугнуть стражников и проникнуть в западную башню! Он давно уже, общаясь с белками, научился имитировать их забавные крики, и теперь… Одним рывком Маленький Робин подтянулся, вскочил на стену прямо перед изумленными стражниками и закричал им в лицо:
— Рик-чик-чик! Рики-чики-чик! Мррикаррикаррек! — и щелкнул языком, как это делают белки.
Результат превзошел все его ожидания.
— А-а-а-а-а! Оборотень! Оборотень! — заорали в один голос стражники.
После чего старший просто свалился со стены внутрь двора. А младший, вопя, понесся по стене, пока не скрылся за восточной башней.
Не теряя времени даром, Маленький Робин пригнулся и бросился со всех ног к западной башне, где, по словам стражника, барон фрон де Марч держал в заточении Малику.
Глава 8. Робин становится героем
Чтобы подобраться к единственному в башне оконцу, забранному такой крепкой и частой решеткой, что, кстати говоря, сквозь эту решетку даже превратившись в белку просочиться было нельзя, Маленькому Робину пришлось снова карабкаться по плющу. Одно радовало — окошко хотя бы не было обращено во двор замка! Тогда бы ему пришлось совсем тяжело. Тем более, что со двора уже доносились крики, топот бегущих ног, и в скором времени на стене ожидалось столпотворение. Надеяться на то, что они сюда не заглянут, особенно не приходилось, а потому действовать надо было быстро.
Маленький Робин вцепился рукой в решетку, потряс ее и громко зашептал:
— Малика! Малика!
Подождал, позвал еще раз…
В комнатке было совсем темно. И несколько мгновений Маленький Робин провел в мучительной неуверенности: а есть ли там вообще хоть кто-то?
Но вот послышался шелест шелка, и бледное лицо Малики прильнуло к решетке:
— Кто здесь?
— Это я, Робин… Маленький Робин!
— Робин? Что ты там делаешь? О, Господи, что я говорю… У тебя крылья выросли? Ты же упадешь! Слезай немедленно! И больше так не поступай никогда! А Дику скажи, что я его люблю и останусь верна ему до самой смерти. А потому на рассвете, незадолго до часа венчания, я приму яд, он у меня есть с собой! И когда господин фрон де Марч и этот противный священник придут за мной, они обнаружат только мое хладное тело, а душа моя будет уже на небесах, свободна от всякого притеснения! Слышишь, Робин? Так брату и передай!
Малика говорила все это с каким-то мрачным удовлетворением — ей, видимо, очень нравилась нарисованная воображением картина: ее мучители находят ее мертвой и понимают, что она все-таки восторжествовала над
— Малика, не вздумай травиться! — испугался Маленький Робин. — Это смертный грех! Но главное — Дик и брат Адалард собираются тебя спасти! Правда, у Адаларда сломана рука, но он и одной рукой может кого угодно пришибить, он очень сильный…
— Бедняжка Адалард! — сочувственно вздохнула Малика. — Он пострадал из-за нас! Он всегда был неразумен… Он же видел, что сопротивляться бесполезно!
— Они собираются спасти тебя, — твердил Маленький Робин, — только покуда не знают, как… Они послали меня на разведку. Может быть, ты знаешь какой-нибудь тайный ход? — без особой надежды добавил он.
— Тайный ход? Знаю. В обеих башнях есть тайный ход, из моей башни — к реке, из другой — к лесу. На случай, если придется бежать из осажденного или горящего замка… У меня в полу одна плита выдвигается. Мне это стражник объяснил. Такой любезный! Но этим ходом давно не пользовались, и я не знаю, как это устройство действует и не заржавело ли оно от времени… И вообще, Робин, милый, все бесполезно, я знаю, что я обречена… Так что ты лучше не думай о глупостях, а передай Дику, что я люблю его больше жизни и умру с его именем на устах!
Маленький Робин задохнулся от негодования. Вот они, женщины! Да разве можно с ней дело иметь?!
— Малика, там в полу или где-то в стене должен быть рычаг, — снова заговорил он с девушкой, стараясь не выдать обуревавшей его злости. — Какой-нибудь выступающий камень или наоборот — впадинка в камне… Поищи! Пожалуйста! Может, тебе и не придется умирать!
Ответить Малика не успела, потому что со скрежетом отворилась дверь в башню и Маленький Робин услышал хриплый мужской голос:
— Эй, сарацинка, с кем это ты там беседуешь?
…Предупредить ее о том, чтобы она не выдавала его и притворилась непонимающей, Маленький Робин просто не успел.
— Робин, спасайся! Беги! — завизжала Малика.
И тут-то пригодилась веревка, которую Маленький Робин запасливо прихватил с собой. Быстро зацепив крюк за решетку, он схватился за веревку и скользнул вниз.
…Лучше бы он этого не делал!
…Лучше бы он спускался по плющу!
На веревке было много узлов, которые очень облегчили бы спуск, но Робин был слишком неопытен в подобных упражнениях, а потому он раскачивался в воздухе, словно окорок в коптильне, то головой, то спиной, то локтями ударяясь о жесткую стену. В ушах у него шумело. Над головой сияли звезды — над замком уже спустилась ночь. Внизу тоже были звезды, отраженные водою рва. Веревка выскользнула у него из рук и Маленький Робин полетел в ледяную, зловонную воду…
Как трудно быть героем!
Подобных испытаний Маленький Робин уж никак не ожидал!
Когда он вынырнул на поверхность, стараясь даже не дышать, чтобы случайно не глотнуть омерзительной жижи, в которую он погрузился, он увидел высоко над собой, на верхушке зубчатой стены, ярко пылающие факелы и светильники, полные горящих углей, и в этом багровом свете — лица воинов, толпившихся за каменными зубцами. Он видел, как они вглядывались в темноту, стараясь найти его… Но он был далеко внизу, куда свет не достигал, и искали его они напрасно.