Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым

Лаврук Марина

– Учись, пока я рядом.

Юки с появлением старшего дяди больше не намерен был сидеть на руках матери и отталкивая ее ладонями упрямо просился к Иошихиро и тот с холодным лицом, но разливающимся пламенем в душе взял малыша, который довольно перебирал непослушные волосы дяди пробуя их на вкус.

– Волнуешься? – довольно спросила сестра, обхаживая вокруг братца.

– Заметно?

– Его брак просто должен увенчаться успехом, – улыбнулся Иошихиро, – только представите реакцию матушки если этот идиот будет счастлив.

– Не слушай эту язву, – поправляя брату воротник возмутилась

Аи с улыбкой на лице, – ты должен быть счастлив не кому-то на зло, а ради самого себя. Береги Миру и цени ее, хорошо?

– Мгм, – ласково улыбаясь сестре давил тревогу в душе Акио.

– Тебе пора, – терпя подергивание за щеки сказал Иошихиро.

– Мгм, мне следует сказать, что я люблю вас? – улыбнулся Акио зажмурив глаза.

– Мы же не прощаемся, идиот, – грозно ответил Иошихиро прикладывая сложенные пальцы к лбу брата, так что тот испарился спустя мгновенье.

Акио направился к императорской семье, получать благословление на брак, пока Мира проводила вечер с духами.

– У него ведь все будет хорошо? – робко спросила сестра.

– Рядом с ней он просто обязан быть счастливым, – улыбнулся Иошихиро прижимая излюбленного племянника.

В этот вечер семья Маруяма готовился встречать гостей, для празднования. Все кланы прибывали прямо к их пристани и лишь клан Окумура сопровождал императора, который должен был явиться последним. На дворе стояла глубокая ночь и все уже давно спали, лишь Иошихиро не находил себе места, словно все внутренности переворачивались, а сердце то и дело заходилось в приступах.

На горизонте виднелись первые прибывающие корабли красные знамена с орхидеями которых говорили о клане Фурракава, когда-то давно эти корабли подарил предок Иошихиро соседнему клану в знак дружбы, но слабо учел особенности местности соседей, тем не менее хоть и мелкие, но реки в их землях все же присутствовали так что подарок давно стал для них излюбленным.

Иошихиро неспешно направился к пристани, чтобы встретить дорогих гостей. Красных кораблей оказалось значительно больше обычного, среди них виднелись и абсолютно новые с белым лотосом, что означало императорскую семью. Увидев лотос сердце Иошихиро болезненно сжалось, он закрыл глаза пытаясь подавить чувство тревоги. Как вдруг корабли раздались сигнальными огнями, означающими начало атаки и не дожидаясь остановки судов красное полчище ринулось в сторону мирно спящего города.

Громкая армия двинулась вперед к жилым домам принося собой хаос и разрушение, спустя мгновенье улицы города залились криком и слезами, времени на раздумье у Иошихиро не было и выпустив острые кленки потока воздуха у ладоней он двинулся к главному короблю. Быстро варьируя между воинами в красном, он мчался, выискивая главную цель и наконец его взгляд наткнулся на главу клана Фурракава, надменного пузатого мужичка, в чьих глазах сейчас сияло сплошное удовольствие. Иошихиро обернулся на город позади, и проснувшиеся воины в синем уже давали отпор вторженцам:

– Что здесь происходит? – закричал он выставив руку с разрезающим потоком ветра у ладоней, – как вы посмели вторгнуться в мой дом, это прямой вызов императору!

– Думаешь мы бы действовали так уверено, не будь это приказом императора? –

ухмыльнулся господин Нао.

– Что ты несешь? – глаза Иошихиро наполнились краской гнева и едва ли он сдерживался чтобы не снести голову наглецу

– Твои брат предал императора, сегодня вечером вместо привычных хлопот о благословлении он заявился с претензией не императорскую власть, более того он впустил в мир Уруна, – улыбка застыла на лице Нао, он слегка отступился под напором глаз Иошихиро.

Урун был одним из семи верховных демонов. Более известным в народе как демон чистой зависти.

– Что за хрень ты сейчас несешь, ублюдок? – разрываясь гневом кричал Иошихиро, пытаясь осмыслить услышанное.

– Твой клан подлежит уничтожению, по приказу императора, это все что стоит знать тебе, юный глава, – Нао вновь улыбнулся, но эта улыбка так и застыла на его лице, пока вспоротое брюхо изливалось кровью, резкие движения Иошихиро с едва сдерживаемой мощью пронзили его.

– Значит я заберу твоих людей с собой в могилу, – процедил Иошихиро всматриваясь в кровавую бойню позади, – я никогда не убивал живых и не думал, что в этой жизни мне придется, – он сказал это оставляя истекающего кровью Нао и рванул вперед, окропляя свои руки в крови.

Потеряв счет убийствам от собственных рук, он продвигался все ближе к своему дому, оглядываясь на гибнущие в пожаре дома жителей, до зловещих ступенек оставалось всего ничего и Иошихиро приготовился переместиться не желая более терять времени, как вдруг женский крик послышался из под завалов горевшего дома, он торопливо потоками ветра разбирал завалившуюся древесину выискивая источник звука и наконец показалось лицо девушки вся измазанная в саже и едва живая она плакала прижимая мертвое тело ребенка к груди.

– Сейчас же помогите ей, – отдал он приказ своим служащим и рванул вперед по ступенькам.

Возможности переместиться у него уже не было, синий халат был полностью залит кровью, а глаза застыли в ужасе, он не думал о словах Нао, в его ушах стоял шум и абсолютное не понимание, что будет дальше, как вдруг крик сестры прервал его и он в страхе посмотрел на вверх, где из окна на самой высоте на грани с жизнью висела Аи, едва цепляясь руками за выталкивающего ее наружу мужчину:

– Иошихиро! – истошно вопила девушка, цепляясь за жизнь, – Юки, Юки, он кажется не дышит, – слезы градом лились по ее лицу, а слова едва было возможно разобрать.

Он не думая о последствиях переместился в комнату где на волоске от смерти висела его сестра и жестко приземлившись на пол закашлялся кровью, едва ощущая землю под ногами он приподнялся и сквозь набегающую темную пелену в глазах прокричал:

– Если ты посмеешь навредить ей, ты будешь умирать самой мучительной из возможных смертей, – он зажмурил глаза и открыв их наконец увидел картину в комнате.

Высокий мужчина в красном с белыми как снег волосами и четко виднеющимися орхидеями на шее, надменно улыбался, наслаждаясь брыканием слабой девушки все тело которой выглядывало наружу из высокого окна, а маленький пухлый ребенок лежал в углу едва подавая признаки жизни, все щеки малыша были испачканы его собственной кровью, и он как-то страшно хрипел.