Младший
Шрифт:
Она быстро оглянулась на Алешу, глазами приказывая: «Уходи же!», и тот послушно скрылся в коридоре.
В ресторане было шумно. На эстраде захлебывался оркестр. Ударник с неуемным энтузиазмом колотил палочками по тарелкам. Дебелая певица, облаченная в узкое синее платье, стонала в микрофон. За соседним столиком гоготала подвыпившая компания.
Леонид с раздражением огляделся вокруг. Все-таки плохо, что он так давно не был в Москве. Совершенно не ориентируется в городе, не знает даже, куда пригласить женщину, на которую имеет виды. Марианна сидела напротив, без аппетита
— Мариш, что с тобой?
— А что? — быстро вскинулась она.
— Я с первого дня за тобой наблюдаю, — он постарался придать взгляду все возможное тепло и заботу, — и все хочу спросить… Ты счастлива?
Кажется, что-то подобное было в каком-то продюсированном им сериале, так и не продвинувшемся дальше пилотного выпуска. Марианна хмыкнула:
— Лень, ну что за дурацкий вопрос? Как, по-твоему, на него вообще можно ответить?
— А все-таки… — настойчиво продолжал он. — Мне кажется, у вас с Алешей… не все гладко…
Марианна отложила вилку, сжала губы и предложила вдруг:
— Давай лучше потанцуем?
— Конечно! — с готовностью отозвался Леонид.
Они вышли на освещенную разноцветными огоньками площадку перед эстрадой. Руки Марианны взлетели и опустились ему на плечи. Леонид обхватил ее за талию. Он чувствовал горячее дыхание на своей шее, ощущал прикосновение ее груди. Марианна молчала, лишь плавно покачивалась в такт музыке, и Леня не настаивал на продолжении разговора. Все и так складывалось на редкость удачно.
— Здесь так шумно, — шепнул он, почти коснувшись губами ее уха. — Может быть, поедем куда-нибудь в тихое место? Где можно будет поговорить?
— В гостиницу. Снимем номер! — вдруг сверкнула на него темными глазами Марианна.
Леня на мгновение опешил, не ожидая такого резкого поворота событий. Думал, придется уговаривать ее, что-то врать. Все оказалось как-то слишком легко, и он ощутил легкое разочарование.
— Хорошо, конечно, — кивнул Макеев.
Вера вышла из бабушкиной комнаты спустя полтора часа. Алеша уже устал мерить шагами коридор. Каждую минуту могла вернуться жена, а он так и не успел еще перекинуться с Верой даже парой слов. А если Марианна столкнется с ней… Кто знает, понравится ли ей, что в качестве психиатра к ним будет ходить бывшая невеста ее мужа? Но Марианна не возвращалась. Должно быть, Леня повел ее куда-нибудь в кино или театр. И когда Вера наконец затворила за собой дверь спальни, в квартире еще никого не было.
— Ну как? — спросил Алеша.
— Сейчас все расскажу, — кивнула она. — И лекарства выпишу.
Вера подробно рассказывала ему о состоянии Валентины Васильевны, черкала что-то на специальных бланках, задавала вопросы. Он механически отвечал, не в силах оторвать взгляда от ее зеленых, в коричневую крапинку, немного усталых, затемненных голубоватой тенью глаз, от почти не тронутых помадой губ. Вот она подняла руку, привычным жестом заложила за ухо выбившуюся прядь золотистых волос. Как он мог жить без нее все эти годы?
— Значит, я приду
— Да, конечно, — кивнул Алеша.
— Ну тогда до свидания, — Вера прошла в прихожую, сняла с вешалки светлый плащ.
— Ты на машине? — спросил Алексей.
— Да, сейчас позвоню водителю. Он рядом.
— Какая у вас контора-то заботливая, за каждым доктором машину высылает? — присвистнул Лазарев.
— Да, у нас умеют ценить специалистов, — отпарировала Вера.
— Давай я подвезу, — с готовностью вызвался Лазарев.
— Не стоит, — покачала она головой.
— Да ну перестань. Поздно уже. Будет просто невежливо отпустить тебя одну, — настаивал Алеша.
— Ладно, — наконец пожала плечами Вера.
Они спустились во двор и сели в автомобиль. Выехали из плотно уставленного машинами двора, двинулись вверх по набережной, повторяя маршрут, которым шли когда-то, в первый их вечер. То же сиреневое гаснущее небо над Москвой, те же загорающиеся окна в старинных усадебных постройках. Только теперь под каждой рамой жужжит в металлическом ящике кондиционер, а на каждом фасаде пестрят броские вывески. Впереди светится вечерними огнями шпиль высотки, слева неспешно катит волны Яуза. Все то же, только вот время уже иное.
Алеша вел машину, стараясь не отвлекаться от дороги, не смотреть в сторону тихо сидевшей рядом с ним женщины. Только что, когда он дергал ручник, его рука случайно задела ее колени, и в груди что-то гулко стукнуло.
За окном темнело, бежали вдаль по дороге фары проносящихся мимо машин. Впереди показались бетонные опоры моста. Алеша заехал на мост и неожиданно притормозил у обочины. Вера сидела, опустив голову. Ни о чем не спросила, даже глаз не подняла.
— Помнишь? — спросил Лазарев, кивнув за окно.
— Алеша, ты мне обещал, — негромко напомнила Вера.
— Нет, скажи, — не отставал Алексей.
— Я все помню, — устало кивнула женщина. — Поехали, пожалуйста.
Не слушая, Алеша склонился к ней, попытался привлечь Веру к себе. В тесном салоне «Ниссана» было не развернуться. Он неловко сжал ее плечи, ткнулся губами в мягкие волосы, хмелея от близости, от прикосновения гладкой кожи к своей щеке. И снова, как много лет назад, что-то словно надорвалось внутри, и мучительно захотелось прижать эту хрупкую женщину к себе, спрятать от всех, добиться, чтобы она принадлежала ему полностью, безоговорочно. Алексей крепко прижимал Веру к себе, касался губами виска, щеки, не встречая сопротивления. Женщина словно застыла под его руками, будто бы провалилась в глубокий обморок.
— Господи, какое счастье, что я тебя нашел, — выдохнул Лазарев.
И она неожиданно заговорила, очень спокойно, без эмоций:
— Ничего не вернуть, Алеша. Все кончилось еще тогда. Прости.
Богданова ловко вывернулась из его рук, открыла дверцу машины и, прежде чем он успел опомниться, уже спешила куда-то по мосту, едва различимая в хмурых московских сумерках.
Алеша на мгновение задохнулся, словно его неожиданно, вероломно ударили под дых. Ведь казалось, что все сбылось, свершилось, и вдруг… Господи, но нельзя же вечно казнить человека за одну ошибку. Ну да, пускай ужасную, грязную, отвратительную ошибку… Но ведь столько лет прошло, неужели он не мог осознать, измениться?