Млечная пуля
Шрифт:
— А-а-а. Друзья у нее есть? Или прилипалы?
— Пятьдесят на пятьдесят, — честно ответила Софья, расслабленно облокачиваясь на спинку сиденья. — Много кто просит сводить их в боулинг или в пиццерию. Она сначала не отказывала, а потом забила. Мне предлагала деньги. Я отказывалась. Отец не одобрит...
— Строгий или с принципами?
— Все вместе. Он охраняет границу. С мамой часто переезжают... Я в детстве столько гарнизонов повидала... Зато быстро приспосабливаюсь к новым местам. Из-за папы мне выдали грант на обучение. Хотя я сама сдала все экзамены с отличием.
—
— Потому что есть платные курсы с попаданием на стажировку в крупные компании России. Такой шанс упускать нельзя. У меня целый шкаф этих сертификатов. Собеседований не будет. Просто предложат места...
— И здесь пытаются деньги содрать, — процедил Глеб. — Бизнесмены хреновы...
— На основные дисциплины у них есть бюджет, а вот сами семинары компаний — платная услуга. Не вижу обмана.
— Все равны, а кто-то равнее...
— Точно, — улыбнулась Софья. — Наше образование устарело, а рекламный мир постоянно меняется. Вот и нужно пользоваться шансом не гонять по городу в поисках работы, а пусть сами работодатели приглашают.
— А как теперь будешь поступать? Деньги же уплачены... Отец не огорчиться твоему желанию забрать документы?
— Представляю его лицо... Будет лет десять об этом напоминать...
— Не пожалеешь об этом? — Глеб притормозил у железнодорожного вокзала.
Главные часы показывали десять часов и пятнадцать минут вечера. Вокруг старинного здания сновали граждане. Кто с картами, а кто с большущими чемоданами, которые они с трудом тащили за собой.
Софья просто улыбнулась и поблагодарила Глеба, выходя из машины. Она прошла к крытым кассам. Глеб смотрел ей в след, а потом отвел взгляд и закурил.
Дома Глеб начал поиск информации по очередному подозреваемому. Он через диспетчера узнал адреса Стаса Лапина — домашний и рабочий. Позвонил его начальнику на заводе пластмассовых изделий. Выяснил, что Стас честно работает и не пропускает ни одного рабочего дня. Во время убийства Лиды находился в этой мануфактуре и никуда не выходил.
Ближе к пяти утра Глеб прибыл к Стасу домой. Дверь открыла заспанная жена и с неким недоверием сообщила, что он в половину пятого выехал на работу: у них проблемы с оборудованием.
***
Глеб остановился у забора строительной мануфактуры «Зловов и братья». На территории стучали двигатели, а воздух вокруг заволокло черным угольным дымом. Через калитку он увидел, как двое крепких парней копают землю. Глеб распахнул ее и подошел к землекопам. Его интересовал грузный мужчина с пышной бородой и короткой стрижкой. Облаченный в серый комбинезон, он скидывал землю в сторону и краем глаза наблюдал за сыщиком.
— Глеб? — грудным голосом спросил он. — Я вас знаю. Ждал, когда придете...
— Доброе утро, — кивнул Глеб. — Тогда нет смысла затягивать...
— Пойдемте в бытовку. — Мужчина воткнул лопату в яму и обратился ко второму работнику: — Сходи покурить. Чтобы потом не говорил, что я перерывов не позволяю.
— Стас Лапин, если не ошибаюсь?
— Верно, — ответил Стас, открывая дверь бытовки и приглашая внутрь: — Проходите.
Глеб вошел в маленькую комнатушку с различными строительными инструментами, висящими на настенных крючках. Небольшой столик приткнули к окну. В углу жужжал обогреватель.
— Сигарету будете? — спросил Стас предлагая Глебу пачку «Трезвона».
— У меня свои.
— Прежде чем разговор зайдет о Лиде, могу ли попросить об одной услуге?
— Слушаю...
— Ее семья не должна знать об одном моменте жизни. Я изучал вашу историю и слышал от Лиды много ругательства в ваш адрес. Но доверяю вам, Глеб.
— Смотря какой секрет...
Стас тяжело вздохнул, прикуривая сигарету зажигалкой:
— Вы думаете, что я убил?
— Я должен разобраться в этом преступлении. Мне нужна информация. Пока вас не вызвали по повестке, то наш разговор нельзя назвать официальным. Но от вас зависит качество нашего общения...
— Когда узнал, что она убита, то просидел всю ночь на кухне и размышлял. Когда ее убили?
— Двадцатого ноября.
— В ту ночь работал здесь. На этой фабрике. Мы отмечаемся и нам запрещено покидать территорию в это время. Охранник подтвердит и сотрудники моей смены. Хотите обвинить меня? У вас не выйдет, Глеб. Нас связывает больше, чем гулянки...
— Что именно?
— Общий сын. Савва. Ему девять. Он не является ее наследником. Я так решил...
Стас поднялся, прошел мимо Глеба и взял сумку.
— В моем кошелке фотография сынишки... Сейчас...
Он протянул фотокарточку Глебу. И правда, похож больше на Лиду, чем на отца.
— Николай Валерьевич не знает... Ладно... Про это можем умолчать, если обстановка не станет накаляться...
— Я занимал у Лиды два года назад пятьсот пятьдесят рублей. На лечение сына. — Из прозрачного кармашка кошелька он вытащил квитанцию: — Савве проводили операцию.Ставили аппарат Елизарова. Левая ножка плохо росла. Вернул ей долг уже через полгода. Она отнекивалась. Но я не люблю быть должным... Даже подарки сыну привозила от моего лица. И дочке. Чтобы моя жена не заподозрила подвоха.
— А она против?
— Просто не знает, что это Лида. Я молчу, как и обещал. Но кто-то кинул наводку и на меня? Верно, Глеб?
— Да.
— Я бы не причинил ей вреда...
— А почему вы с ней расстались?
— Сложно понять, но я чувствовал себя игрушкой в ее руках. А когда она забеременела, то не хотела ребенка. Думала про аборт. Я отговорил. Родила в частной клинике под вымышленным именем. Я взял на себя воспитание сына. Если Ярослав узнает...
— Она изменяла...
— Да, — просто ответил Стас, стряхивая пепел в ржавую банку на столе. — Со мной. Она так расслаблялась. Ярослав не заподозрил. Пусть его дочь и дальше считает себя наследницей. Мне так проще. — Он кашлянул: — Поэтому убивать ее смысла не было. Сын не может претендовать на ее деньги, ведь она рожала по фальшивым документам. Зачем мне ее убивать, Глеб? Я работаю строителем на разных объектах. Моя семья одета и обута. Машина и собственная квартира. Я с детства зарабатываю на хлеб сам. У меня и в мыслях...