Млечный Путь №2 (5) 2013
Шрифт:
– Ты видела свидетельство о моей смерти?
Марина не видела. Ей по телефону рассказал дядя Паша. А потом Милок зачитывала из амбарной книги. Но справку не дала.
– То-то же! – с торжеством произнес Лук. – Никогда не будь доверчивой. Все перепроверяй.
И Марина поверила. Он ведь был совершенно как настоящий.
– Я… тебя поздравляю. Я… очень за тебя рада. Нет, правда. Но мы развелись, и я не понимаю, что ты делаешь в моем доме! – решительно заявила она.
– Так, значит? А где свидетельство о разводе? Предъявите!
Марина вскочила, побежала,
– Смотри дату! Ха-ха! Потом-то мы поженились, после развода! Пять лет назад, в шестом году! На тебе было белое платье с рюшечками и розовыми капроновыми розами! То-то же!
– Ложь! Я не могу надеть на себя такое безобразие! Все ложь! Ты-то знаешь, что мы сперва поженились в тысяча девятьсот девяносто пятом, а потом развелись в две тысячи первом! А в шестом все думали, что ты погиб!
– А печать? – возразил Лук. – И здесь печать! Все скреплено печатями, все законно. – И, видя Маринину грусть, прибавил самодовольно: – Ничего, не расстраивайся, крошка бэби, тебе еще все подруги завидовать будут – я перспективный! У меня карьера только начинается!
– Ничего подобного, завтра же пойдем разводиться! – заявила Марина.
– Еще чего! Не пойду, мне и здесь хорошо!
Лукьян бросил документы на столик, потянулся и развалился в кресле. Метелька отчаянно заворчала из дальнего угла.
– А может быть, у дяди поживешь? У него квартира комфортабельнее, чем у меня…
– Чего это ты мне не рада, а? Неужели из-за своего жирного цуката? Разве я не красивее? Ты погляди на меня и на него! Тьфу!
Лук сплюнул на пол. Выразив таким образом крайнее презрение, он огляделся по сторонам, с удовольствием заметил в углу свою старую гитару. Взял ее, поместил на колени и, ловко подтянув струны, заголосил: «Прости меня, мама…»
Марина сидела отрешенная, потом постепенно стала улавливать звуки и, когда Лук, прочувствованно взвыв, замолк, заметила:
– Тебе надо учиться играть по-настоящему. Гаммы… этюды… сонаты… У тебя обязательно получится… Спать будешь в кухне на раскладушке.
– Ни фига, – ответил Лукьян, – мне и здесь хорошо. А собаченку эту я выкину.
Марина сама ютилась в кухне на раскладушке в обнимку с Метелькой. С утра она попыталась дозвониться Степе, но его телефон упорно не отвечал. Нужно было идти на работу – показывать интуристам архитектуру. Они продолжали любопытствовать достопримечательностями, несмотря на то что в доме Марины опять обитало настоящее «луковое горе». Уходя, Марина закрыла Метельку на ключ в одежном шкафу, поставив ей туда миски с водой и кормом. А документы непредусмотрительно не спрятала.
По дороге она тоже непрерывно звонила Степе, но ответа не было. А потом робот сказал жутким голосом, так не похожим на мягкий, полный живых интонаций, голос Степы: «Абонент недоступен». Наводящие ужас слова. Которые может
Дождавшись ухода Марины, Лук спалил на газовой конфорке свидетельство о разводе. А ошибочный документ о браке, припрятал во внутренний карман. После чего засобирался в гости – набрал с полу мелочи, из кухонного шкафа взял нарядную бутылку «Цимлянского вина» из погреба «Пересвет-заря». И ушел. Ключи от входной двери предупредительно нашлись у него в кармане еще вчера, когда он спешил домой. Откуда, он и сам не знал, знала, быть может, Любаша, или Милочка – кто-то из столоначальниц.
Приехал Лукьян к тому самому человечку, который вчера так неловко упал под ноги жениху и невесте, и чьего имени мы не знаем. Вы его еще не забыли, я надеюсь? На футболке пройдохи значилось: «Я обожаю ангела и всех иже с ним», и отштампованы упитанные ангелы, которые со вчерашнего дня еще потолстели. При виде гостя подвижное хитрое личико выразило удивление.
– Эй, Лук, тебя что, недорезали? Во дела! Ну я рад, рад!
Пройдоха принялся трясти Лукьянову руку.
– Да и тебя, брат, смотрю, еще недорезали! Ха-ха! Все тут работаешь? А карьерный рост как же?
– Рост пока такой вот, как есть. А я и не жалуюсь… Вот, в партию вступлю, тогда другая жизнь будет… – Он погладил себя по животу, а может, приласкал толстячков-путти.
Лукьян выставил вино на стол среди красок, перьев, разных хитрых штучек.
– Сделай мне ксиву, брат.
Пройдоха почесал в затылке.
– Ну-у… это… ты знаешь, дело непростое. Цимлянское оно, конечно, хорошо, вкусно, наверное, но того...
– Я заплачу, за мной не заржавеет, ты меня знаешь!
Да, коллега помнил ловкость Лука. Поэтому он достал свежайшую корочку, которая оказалась паспортом Степана Крапивина, и живо перелицевал в паспорт Лукьяна Малинкина.
Лукьян ушел довольный и теперь уже совершенно законно существующий. А имени пройдохи мы так и не узнали. Да и ни к чему, надеюсь, мы больше его не встретим.
Степа всю ночь возился в ресторане, и внутри, и перед входными дверями, взобравшись на большую стремянку. А спозаранку прибыл в почтовое отделение. Почтовая работница явно еще не совсем просунулась. Зевая, она приняла из его рук квитанцию.
– Что-то вы ранехонько сегодня. – Ходила она в синем халате, скромная и неприметная, совсем невредная, и звали ее Наденька. Степан часто получал здесь оборудование.
Если бы Наденька только догадывалась, за какой нужной, какой совершенной, какой своевременной вещью он приехал сегодня, она бы сразу проснулась!
– И паспорт, пожалуйста, Степан Павлович.
Степа пошарил по карманам, но не нашел бумажника. Накануне он положил в него паспорт, он ясно помнил. Выронил? Наденька расстроилась.
– Ай-ай-ай, какое несчастье! Может, вытянули? Столько жуликов везде развелось! Ай-ай-ай!
Наденька вернула Степе квитанцию и объяснила, что она не имеет права выдать посылку без паспорта. Степа опешил.