Млечный путь
Шрифт:
– Я ни в коем случае не думаю, что вы скрываете, что знаете, где находится ваш брат, – терпеливо продолжила я. – Но, по словам Эдуарда, вы очень дружны с Вячеславом, часто видитесь с ним, он вам все рассказывает, да и знаете вы его лучше всех остальных, поэтому я очень вас попрошу вспомнить, не случалось ли в последнее время с ним чего-то необычного… Не спешите отвечать, может быть, это какая-то мелочь, на которую вы и внимания не обратили, но сейчас я прошу вас припомнить, потому что в подобных делах важно абсолютно все.
Ксения нахмурилась. Очевидно, она все-таки прониклась
– Ничего не могу сказать! Вроде бы все было как прежде. Единственное, что меня… немного удивило, так это то, что Вячеслав перебрался на время жить сюда.
– Почему же вас это удивило? – осторожно спросила я.
– Потому что он никогда не был особенно суеверным! И это дурацкое объяснение, что перед свадьбой нельзя встречаться, меня не убедило. И вообще, он всегда скучал, даже ненадолго расставаясь с Вероникой. К тому же он абсолютно неприспособленный к быту человек, а Вероника очень домовита, не то что я! С ней Вячеславу всегда гарантированы вкусный и сытный обед, свежая постель и чистая квартира. А мне некогда этим заниматься, я часто мотаюсь то по тренировкам, то по соревнованиям, да и не умею и не люблю, честно говоря, заниматься домашним хозяйством. И Вячеславу это прекрасно известно. Нет-нет, вы не подумайте, что я возражала против того, чтобы он пожил здесь, ни в коем случае! Мне и веселее с ним, мы действительно всегда хорошо дружили… Но… Есть еще одна мелочь, как вы говорите. Не знаю, имеет ли это значение или нет, но Вячеслав никогда не любил эту квартиру.
– Почему?
– Здесь жили наши родители. Ну и мы, естественно, тоже. А потом они погибли. Я тогда была подростком, хоть и переживала, но перенесла это легче, чем Вячеслав. И с тех пор ему все здесь напоминает о смерти родителей. Он постоянно твердил мне, что нужно поменять эту квартиру или продать и купить для меня другую, но я не хотела. Почему-то не могу оторваться от нее. Мы даже родительскую комнату не трогали, все там оставили как есть. Мы даже не заходим туда, она все время стоит запертой… – шепотом добавила девушка, кинув взгляд на закрытую дверь.
Вся резкость слетела с нее, передо мной сидела молодая, несчастная девчонка, вчерашний ребенок, и плакала. Было видно, что плакать она не привыкла, не умела и стеснялась своих слез, злилась на саму себя, с силой размазывая их по лицу.
– Ну-ну… – Я попыталась успокоить девушку, похлопав ее по худенькому, но сильному плечу. – Успокойтесь, Ксения, все будет хорошо. Я приложу все усилия, чтобы помочь вам, обещаю.
– Извините, – пробормотала Ксения и, взяв носовой платок, тщательно вытерла им мокрое лицо. – Вы не обращайте на меня внимания, спрашивайте. Я понимаю, что сейчас не время реветь.
– Вот вы сказали, Ксения, – неторопливо начала я, – что вас очень удивило намерение брата пожить у вас. А какие причины могли толкнуть его на это, как вы считаете? Только спокойно подумайте, не торопитесь.
– Я думаю… – прошептала Ксения, – что у него были какие-то неприятности. И он не хотел, чтобы об этом узнали другие.
– Почему? –
– Потому что… Вячеслав выглядел не совсем обычно. Вернее, он старался держаться как ни в чем не бывало, но я видела, что он как будто специально бодрится. Мне кажется, что он встречался здесь с кем-то.
– Почему? – снова спросила я.
– В тот день, когда Вячеслав переехал, я уехала вечером на соревнования. Вернулась через день и сразу уловила сильный запах табака. Так как я сама не курю, то сразу его почувствовала. Вячеслав курит редко и мало, он не смог бы один так прокурить квартиру… Я, конечно, спросила его об этом, он как-то неестественно засмеялся, а потом сказал, что просто у него выдались тяжелые дни, он переживал, потому что должен был закончить одно дело…
– Он не сказал, какое?
– Нет, – покачала головой девушка, – только сказал, что теперь все в порядке. Да-да, так и сказал. И выглядел он на самом деле успокоенным и очень счастливым. Все время что-то напевал, шутил, потом обнял меня и сказал: «Не переживай, сестренка, через недельку я отсюда съеду. Мог бы и теперь, но раз уж подписался, потерпи». Я, конечно, ответила, что он может жить здесь сколько угодно, но Вячеслав сказал, что и так уже соскучился по Веронике. И тут же позвонил ей. Я так и не узнала, что за неприятности у него были, но только поняла, что не из-за идиотских предрассудков он переселился ко мне.
– Вы думаете, что он от кого-то скрывался? – спросила я.
– Не знаю… – с тоской в голосе ответила Ксения. – Он сказал, что должен многое купить для них с Вероникой, на работе закончить кое-какие дела, отвезти деньги – обычное дело, потом все время говорил о свадьбе, мечтал, разрабатывал грандиозные планы… Словом, выглядел вполне довольным и счастливым. Так, словно с него свалилось что-то, что мучило его в последнее время…
– Вы когда его видели в последний раз?
– Тогда, когда он заехал за таблетками от головной боли… Часа в два, в тот самый день, когда вечером он не пришел домой.
«Значит, это было примерно через час или даже меньше после того, как он уехал из клиники. Действительно, выходит, что Ксения видела его последней перед исчезновением. Если, конечно, считать, что его никто не убивал – в этом случае последним его видел убийца», – промелькнул в моей голове шлейф мыслей.
– Как он вел себя? Выглядел все таким же счастливым?
– Нет, у него же голова болела. Но он старался сам поднять себе настроение. Он насвистывал что-то, я еще пошутила, что, мол, денег не будет. Вот и дошутилась…
– Он был один?
– Да, – несколько удивленно ответила Ксения. – Он, правда, говорил, что спешит, потому что его люди ждут.
«Кредиторы, вероятно, – отметила про себя я. – А если нет?»
– А вы не выглядывали во двор – с балкона или из окна – чтобы, например, помахать ему? – спросила я.
Ксения посмотрела на меня как на сумасшедшую, и я сразу поняла, что ответ ее будет отрицательным. Действительно, такой человек, как Ксения Колесникова, начисто лишенный сентиментальности, никогда не потратил бы время на столь бессмысленный, с ее точки зрения, поступок.