МН или АК и я. Книга 2
Шрифт:
— Фернан так говорит.
И называет своей аманой, и ревнует ко всем подряд. Но при этом женат, с детьми и с совершенно невыносимым характером.
— Но у тебя есть сомнения?
— Ты же меня знаешь, — сказала я и прикусила язык.
— Знаю, — слабо улыбнулся Михаил. — Он в курсе, что ты из другого мира?
— Да. Я рассказала ему обо всем.
— И обо мне?
— И о тебе.
Повисло молчание, которое перекрывал лишь шум волн, накатывающих на берег и ласкающих наши босые ноги. Не так я хотела, чтобы закончилась сегодняшняя ночь. Совсем не так.
— Значит,
— Миш, я…
Сама не была уверена в том, что хочу сказать. Снова извиниться? Оправдаться? Выйдет, что я его жалею, а это не так. Сильного, доброго и гордого мужчину передо мной жалость только оскорбит. Верю, он обязательно встретит ту, которая полюбит его искренне, всей душой, а не станет прикрываться стабильностью и «так надо».
— Не надо, Ир. Я ошибся, такое бывает. Главное, что мы вовремя это поняли.
Прозвучало так убедительно, что даже я почти поверила.
— Что ты будешь делать?
— Вернусь домой и к своим делам.
— Это возможно?
— Разумеется. Я не собирался оставаться в этой дыре, так что у меня есть «обратный билет». Но я думал, что ты пойдешь со мной.
И шаман, и гадалка убеждали меня в обратном: что мне не удастся пересечь грань между мирами. Сейчас, когда Миша об этом сказал, я поняла, что вернуться действительно нельзя. Он никогда мне не врал. До этого дня, и тем, как он сейчас посмотрел за мое плечо, сказал больше, чем мог самыми громкими словами. Что самое странное, в эту минуту я осознала: дело не в том, что я не могу вернуться, а в том, что не хочу. Я хочу остаться здесь, с Фернаном и девочками.
Хочу любить этого невозможного мужчину и стать матерью для Кристин и Аделин. И, возможно, не только для них…
На этой мысли я уже сама от Миши отпрянула.
— Будь осторожен, — сказала я. — И прощай.
Развернувшись, быстро направилась к Голубой жемчужине. Не оглядываясь и не сдерживая слезы. Они застилали глаза, поэтому свет фонариков расплылся и превратился в одно большое сияние. Я оплакивала свое прошлое и свои принципы — не причинять боль близким.
Слезы сыграли со мной злую шутку: я споткнулась о ступеньку лестницы, но разбить коленки или нос мне не позволили, подхватили. Крепкие мужские руки перехватили поперек талии, уверенно и жестко. От этого захвата на миг стало не по себе, и первой мыслью было, что это Фернан. Что он видел меня с Мишей, и, конечно же, все не так понял. Но проморгавшись, я увидела перед собой Десмонда. Весьма довольного Десмонда, чего раньше за ним не замечала.
— Спасибо, — пробормотала я, хотя лучше бы разбила идеальный нос Селани. Может, тогда на душе стало бы чуточку легче.
— Не спится, мирэль Тонэ? — поинтересовался он.
— Нет. А что здесь делаете вы?
— Фернан поднял на уши весь дом и сказал, что мы покидаем Ланси на рассвете. Не знаете, к чему такая спешка?
— Спросите лучше у него.
Я попыталась высвободиться, но он держал крепко.
— Я спрашиваю у вас. Вы же с ним близки.
К чему эти намеки? Впрочем, сейчас у меня не было настроения общаться еще и с Шерро. Нужно было умыться и собраться.
—
Я оттолкнула руку Десмонда и все-таки прошла в дом.
За спиной раздался смешок, который поглотил глухой стук закрывшейся за мной двери.
Возвращение в Мальмар вышло суматошным. Сначала оставшуюся половину ночи все носились по дому (в частности, больше всех усердствовал Жужжен), стараясь ничего не забыть, а стоило небу на востоке порозоветь, отправились на яхту. Я так и не сомкнула глаз, поэтому очутившись в своей каюте ближе к следующей ночи, просто отключилась на широкой койке-кровати.
Если Фернан и заметил мои покрасневшие глаза, то виду не подал. Мы с ним вообще практически не разговаривали: так, перекинулись парой фраз на счет близняшек. Исключительно как няня и работодатель. Но я это пропустила. Казалось, расставание с Мишей высосало из меня все чувства, поэтому на обиды и выяснение отношений еще и с его величеством просто не осталось сил. Тем более что Алмазный король, судя по его сухому тону, считал виноватой меня, а я знала, что в этой ситуации мы оба одинаково хороши. Так что решать придется вместе. И разговаривать тоже придется. Только вот наговорились мы намного дней вперед.
Ко всему прочему, Аделин умудрилась простыть, и по возвращении в Мальмар у девочки поднялась температура. Впрочем, стоило приехать доктору и помахать перед курносым носиком плоским желтым кристаллом, как девочке стало легче, и она уснула. Но о том, чтобы ее оставить, и речи не шло: я ночевала в особняке, в детской. Кузина Жизель тоже пыталась давить на жалость и остаться, но Демаре позволил ей подняться в гостевую комнату исключительно для того, чтобы собрать свои вещи в отведенные ей на это полчаса. Горничная Зои потом рассказывала, что Элоиз покидала особняк с заплаканным лицом и гордо вскинутым подбородком, но занятая девочками, этого я уже не видела.
Весь следующий день я провела с близняшками. Не считая времени, отведенного на сон девочек. Тихий час для них получился очень мыслительным для меня.
Я успела все хорошенько обдумать, а окончательно успокоившись, признала, что поступила правильно и честно по отношению к Мише. Я даже в книгах терпеть не могла любовные треугольники, в жизни же подавно считала: либо любишь, либо нет. Признание моих чувств к Фернану было лишь делом времени, потому что того, что я чувствовала к нему, не испытывала до него ни к кому. Но это не отменяло нашего общего с Михаилом прошлого и того, что вчера он солгал про возвращение домой. А я…
Просто растерялась.
Как еще объяснить то, что я сбежала вместо того, чтобы подробно расспросить Мишу обо всем? Что он собирается делать дальше? И что вообще ему известно об этом мире? Ведь у него, в отличие от меня, нет ни работы, ни дома. Ладно хоть тело свое, оно как-то ближе.
Кстати, о телах.
Я забыла спросить и про Селани. Когда я это поняла, то долго ругала себя последними словами. Для возвращения в свою оболочку мне нужна была мирэль Тонэ. Только где ее теперь искать?