Мне давно хотелось убить
Шрифт:
Но ведь ОНА НЕ ТАКАЯ Она никогда не сможет стать ничьей собственностью, даже самого достойного мужчины на земле!
И это были не пустые слова, которые она сказала сама себе в это утро. Нет. Просто она достаточно хорошо себя знает и не собирается совершать очередную глупость.
Глупость, которая будет заключаться в том, что, выйдя замуж за Игоря, она обречет его на постоянную муку ревности к Крымову.
О любви она боялась и думать, и загадывать. Она любила Игоря: не так, как Крымова, но все же любила, иначе не позволила бы увезти себя сюда, не смогла бы
– Игорь, – позвала она шепотом, не открывая глаз и вся обращаясь в слух. – Ты спишь?..
Прошла минута-другая, но он так ничего и не ответил. Тогда она открыла глаза и повернула голову. Подушка Игоря была пуста.
– Игорь! – крикнула она, вскакивая с постели и натягивая на голое тело свитер. – Где ты, черт бы тебя побрал?..
И вдруг она услышала голос. ЕГО голос. Она пошла за звук и обнаружила Игоря стоящим посреди кухни в чем мать родила. Он разговаривал с кем-то по сотовому. На столе стоял поднос, на котором благоухали две чашки, полные горячего кофе.
– ..Мы подъедем минут через сорок, не раньше. Постарайтесь никому не открывать и, уж конечно, не выходить из дома. Все, ждите.
Он повернулся и, увидев Юлю, застывшую в дверях в одном свитере, виновато пожал плечами и состроил смешную мину:
– Я разбудил тебя? – Он подошел, обнял ее и поцеловал. – Звонила твоя портниха Жанна. К ней ночью пришел какой-то «здоровый», как она выразилась, мужик и оставил на столе деньги.
– Как это ПРИШЕЛ? Что, сам?
– Да, представь себе. Открыл дверь своими ключами и вошел. Глубокой ночью. Стараясь не шуметь, проник на кухню и положил на стол пачку денег, после чего так же спокойно ушел. Кажется, он еще курил…
Она посмотрела на Шубина и по тому взгляду, которым он сопровождал свой рассказ, она поняла, что он принимает Жанну за сумасшедшую.
– Ты зря так о ней… – сказала она, чувствуя, что происходит что-то очень интересное и необычное. – У нее с головой все в порядке…
– А я ничего такого и не говорил… Только больно уж все странно. И почему тогда она не позвонила раньше?
– Да потому, глупая твоя голова, что не хотела нас будить. Ведь все равно до утра ничего бы не изменилось.
– Это почему же ты так думаешь? Если этот мужчина пришел ночью, причем воспользовавшись своими ключами, то что помешало бы ему повторить свой визит в любое удобное для него время?
– Она ничего не говорила о милиции?
– Говорила. Она не вызывала милицию. Она все еще находится под впечатлением визита той сумасшедшей…
– Тогда внеси в свой списочек еще одну идиотку – то есть меня. Считаю необходимым срочно выехать к Жанне, снять отпечатки пальцев с денег, с двери, замков… Вот черт…
– Что это ты расчертыхалась?
Шубин изо всех сил старался сочетать в себе нежность и иронию, но это у него не очень хорошо получалось: ему надо было спешить в агентство, где у него была назначена встреча с родителями пропавших девушек из М., а идти не хотелось – в кои-то веки он был так счастлив! Поэтому он нервничал, говорил все, что придет в голову, и больше всего боялся, что Юля воспримет
Она легкомысленна? Да. Она слаба характером? Пожалуй. Она слишком молода, чтобы по-настоящему оценить его чувство? Вполне вероятно.
Но ведь все это было связано в первую очередь с Крымовым. И только. Она была легкомысленна, только когда соглашалась идти к нему на свидание, зная, что у него еще с десяток любовниц.
Она проявляла слабость характера исключительно по той же причине…
А что касается ее молодости и неопытности, то это уж Шубин придумал сам. И только для себя. Так ему было удобнее оправдывать все ее поступки, а заодно и свои…
Он смотрел на нее, присевшую на низкий табурет – маленькую, хрупкую, закутанную в непомерно длинный свитер, который она натянула на колени почти до полу, скрывая свою наготу, и наслаждался этим роскошным зрелищем… Длинные светлые волосы ее, струящиеся по левой стороне груди и доходящие почти до пояса, скрывали часть розового от сна, нежного лица… Она пила кофе маленькими глотками, словно боясь обжечься.
Юля, увидев, что с ним начинает происходить в физическом смысле (а он был все еще обнажен и пил кофе, стоя в шаге от нее), быстро поставила свою чашку на стол и почти бегом выбежала из кухни.
– Шубин, я все понимаю, я очень люблю тебя, но у нас куча дел… Вечером все наверстаем…
Он, с красным лицом – кровь так и пульсировала в щеках, казалось, ее можно ощутить, прикоснувшись к ним ладонями! – и сковывающей его тяжестью внизу живота, усмехнулся ее словам. Ему не верилось, что такая простая фраза, как «вечером все наверстаем», относится к нему, к Шубину. Ведь это говорит о чем? О том, что они и следующую ночь проведут вместе…
– Послушай, Земцова, – постарался и он ответить ей ЗАПРОСТО, – одной чашки кофе на завтрак после такой ночи явно маловато… Я разогрею курицу, одевайся и приходи… Слышишь?
– Да иду уже…
Он почувствовал, как его тело покрылось мурашками удовольствия. Ему до сих пор не верилось, что все это происходит с ним!
– Собирайся! – Юля почти ворвалась в квартиру Жанны. – Собери все необходимое, кинь в дорожную сумку и поехали ко мне. Это обсуждению не подлежит.
Слишком уж много всего происходит в этой квартире…
Скажу сразу – Игорь считает, что все это несерьезно, просто он тебя не знает, поэтому не вздумай на него обижаться… А я тебе верю, больше того – опасаюсь, что не сегодня-завтра я могу тебя вообще потерять… А потому – повторяю – собирайся и поехали ко мне… Где твой приятель?