Мне давно хотелось убить
Шрифт:
– Да нет, сегодня не получится. А личностью Василия Рождественского вы не интересовались? Откуда он и как вообще оказался здесь?
– Так я ж рассказывал. Он из Каменки. Хороший парень, художник, спокойный такой, не пьет, я его ни разу не видел пьяным, хотя у нас здесь многие спиваются…
Они с Лизой мирно живут, никого не трогают…
– А какие отношения у Лизы с вашим прокурором?
Кречетов пыхнул сигаретой и шумно вздохнул:
– Теплые у них отношения, понятно?
– Понятно. – Шубин встал и пожал ему руку. – Спасибо вам, а нам пора… Завтра,
– Это вам Федотова, наверно, с почты рассказала.
Искали, конечно. Но ничего не нашли. Хотя, признаться, это место просто-таки создано для убийства… Оно притягивает к себе и убийц, и самоубийц, я не говорю уже о его дурной славе касательно случайных утопленников…
– Там глубоко? – спросила Юля.
– Да не в этом дело. Я хоть и человек неверующий, но все равно скажу вам – дьявольское это место. Редкая мать отпустит туда даже в жару своего ребенка. А для приезжих Графское озеро – достопримечательность, красивейшее, живописное место. Вот и поди разберись…
Ерохин не скрывал своего волнения при встрече.
– А я уж вас тут заждался… Три раза воду для пельменей кипятил… – встретил он их на пороге своего дома. – Заходите скорее, замерзли и устали небось…
Он суетился, ухаживая за Юлей и принимая у нее одежду, сам собственноручно подал ей домашние тапочки («Наверно, в них же ходила по этому дому и Наташа Литвинец», – подумала Юля), провел на кухню и усадил за стол.
– Я уж за тобой, Игорек, так ухаживать не буду, ты все же мужик, так что извиняй.
Юля наблюдала за Ерохиным и пыталась представить его рядом с красавицей Наташей – легкомысленнейшим существом, затерроризировавшим все женское население городка. Что могло быть общего у положительного и правильного мужчины с этой ветреницей? Только страсть.
С Наташей он сходил с ума, делал глупости, дарил ей золото, сладости, собирался подписать на нее дом… И все ради чего? Чтобы каждый день видеть ее, чтобы иметь возможность обладать ею, как владеют дорогой вещью, без которой жизнь становится бессмысленной… Или нет, все не так, все гораздо серьезнее. И страсть, принимаемая за любовь, не единственная причина, по которой человек теряет рассудок. Но тогда что?
Между тем на столе появился графинчик с домашним вином, бутылка водки, солености, сало… Юля улыбнулась и посмотрела на Шубина:
– Игорь, тебе не кажется, что Крымов нас не узнает, когда мы вернемся… Мы с тобой растолстеем, округлимся, раздобреем.
И тут же покраснела: она снова вспомнила о Крымове. Неужели она так и будет мучить Игоря своими необдуманными словами? И кто только тянул ее за язык?
– Виктор, можно, я вас порасспрашиваю про Наташу?
– Юлечка, конечно, о чем речь? Вам пельмени с бульоном или с маслом?
– Во-первых, ко мне можно обращаться на «ты», во-вторых, мы только что пообедали у одной женщины, она накормила нас такими щами…
– Интересно, кто же эта женщина?
Юля повернула голову, чтобы по выражению лица Шубина определить, собирается
Шубин молча уминал сало, и при этом у него смешно двигались розовые, покрытые едва заметным белесым пушком, уши.
– Понимаешь, в чем дело, – решила помочь Шубину Юля, – он сегодня с самого утра дразнил меня разговорами о твоем сале, так что давай оставим его в покое, ты только посмотри на него!..
Виктор удовлетворенно улыбнулся. Понятное дело, ему было приятно, что пока все идет так, как он и хотел: к нему приехал друг, на которого он возлагает большие надежды, и тот факт, что он спокойно ужинает в его доме, не паникуя и не задавая пока никаких вопросов, тоже говорит о многом… Хотя представить себе Шубина паникующим он не мог. Не такой он мужик. Если он даже что-то и успел разузнать, он все равно Попытается скрыть это от него, от Виктора. До поры до времени. Иначе какой он профессионал?
– Витя, а что ты знаешь о Лизе Удачиной? – спросил Шубин с набитым ртом, смачно хрустя при этом соленым огурцом.
– Так это что, ОНА вас угощала щами? – удивился Ерохин.
– Да нет, не она, а ее соседка, Ольга Ивановна.
– Ну что я могу рассказать о Лизе… – начал Ерохин. – Сумасбродная особа, с жиру бесится, завела себе молодого любовника, художника, которого зовут Васей, и держит его при себе, как красивую и удобную в применении вещь. Весь город сходит с ума – откуда у нее деньги? Никто почему-то не верит, что ее содержит бывший муж, у которого в Москве бизнес, аптечные склады, кажется. Это, можно сказать, официальная версия. А уж как оно все обстоит на самом деле – не имею понятия.
Наташа тоже интересовалась делами Лизы, ей казалось невероятным, что после развода мужчина способен на такой широкий жест… Ведь чтобы построить дом, да еще с нуля, то есть расчистить огромный участок земли, подвести канализацию, водопровод и центральное отопление, – это какие деньги надо иметь!
– Ты хочешь сказать, что на месте этого дома вообще ничего не было? Но там же сад! – возразил Шубин.
– Вообще-то там раньше стоял дом одного старого купца, причем бревенчатый. Сто лет прошло, и решили его наследники перенести этот дом поближе к своей мельнице, ну и перенесли… Но и это очень давно было. А вот сад остался и постройки разные, полуразрушенные. При Советской власти построили на этом месте лесопилку, половину сада вырубили, черти: ломать – не строить…
Удачина приехала, получила разрешение на строительство дома, а уж когда построила-то, то оформила как частную собственность. Все законы как будто бы для нее и писались… Вот так и заняла она пол-улицы с садом и спуском к Волге.
– Интересно, а почему именно здесь, в М.?
– Так у нас же считается чуть ли не курортная зона, климат здесь особенный с экологической, так сказать, точки зрения…
– А может, у нее в М. есть родственники? – предположила Юля.
– Навряд ли. Об этом бы все знали.