Мне душу рвет чужая боль

Колычев Владимир Григорьевич

– Я же говорю, мы не просто милиция. Мы начальство. Высоко сидим, далеко глядим… Шведов пострадал за то, что спал с вами. А Лоскутов за то, что спал с кем-то из любовниц вашего мужа…

От изумления она приоткрыла рот.

– Кто вам такое сказал?

– Шведов… Он, конечно, повел себя как джентльмен, но наш информатор сообщил, что Лоскутов спал с вами, – Комов пристально и с беспощадной улыбкой смотрел на женщину.

Кристина ему нравилась, но служба есть служба.

– Какой информатор? – большими глазами

посмотрела на него женщина.

– Из окружения вашего мужа, – сочувствующе усмехнулся Комов.

– Есть люди, которые входят в историю. А есть – которые в историю вляпываются, – взял слово Степан. – Вы, Кристина, вляпались… Нас интересует Лоскутов Михаил Федорович.

– Его… Его нет, – испуганно мотнула головой женщина.

– Мы знаем, что его нет. Его убил Валентин Шведов. Хотите знать, при каких обстоятельствах? – Степан в упор смотрел на нее.

– Я… Я здесь ни при чем… Я всего лишь на Валентина показала… Костя сказал, кого ты выбираешь, я сказала, что Валентина. Он мне дороже…

– А как же Лоскутов? – насмешливо, с подковыркой спросил Комов.

– Плевать я хотела на этого козла! – озлобленно выдала Кристина.

– Упс!.. За что же такая немилость?

– Да потому что козел… А что вам Валентин про него рассказывал? – спохватилась она.

– Все рассказал, – отчеканил Степан. – Все, что знал.

– А что он знал?

– То же, что и вы, милая Кристина, – расплылся в улыбке Комов. – Он много чего нам рассказал. Теперь хотим узнать это от вас. Хотя бы потому, что у вас очень приятный голос, как раз для моего трепетного слуха. И смотреть на вас – одно удовольствие…

– Смотреть на меня вы можете сколько угодно. Но в присутствии адвоката… – язвительно улыбнулась ему молодая женщина. – Я, кажется, обещала вам кофе. Сейчас угощу, и, пожалуйста, оставьте меня в покое…

– За что же такая немилость, Кристиночка! Мы вас от бед и невзгод пришли оградить, а вы нас гоните.

– Со своим мужем я разберусь как-нибудь без вас.

– Ну зачем же без нас? Он у вас жестокий и злой. Если он Лоскутова убил, то ему ничего не стоит убить вас… Или он уже взял с вас расписку, что вы не имеете имущественных претензий?

– Вы и это знаете? – встрепенулась она.

– А то как же! Высоко сидим и вашего мужа насквозь видим… Вот возьмем сейчас и наедем на него. А ну, скажем, отдавай своей прекрасной жене половину своего имущества.

Федот хохмил, но, как это ни странно, Кристина приняла его слова за чистую монету. Видимо, потому что очень хотела, чтобы за нее кто-нибудь заступился. А Федот, что ни говори, выглядел очень внушительно.

– А что, это возможно? – заинтригованно спросила она.

– При желании, Кристина, все возможно. Никуда ваш муж не денется…

Он бы и дальше продолжал в том же духе, если бы Степан его не остановил досадливо-властным движением руки.

– Все возможно, – кивнул

он, оборвав своего подчиненного. – Как и то, что вы, Кристина, можете оказаться за решеткой…

– За что? – сошла с лица женщина.

– А вот за это.

Он протянул ей несколько снимков из тех, что прихватил с собой. Фотосъемка с места преступления: убитые инкассаторы, расстрелянные машины.

– Что это такое? – бледнея, спросила она.

– Дело рук вашего Лоскутова.

– Этого не может быть!

– Это уже случилось. Поверьте, четырнадцать трупов – это несколько пожизненных сроков. А соучастие в преступлении – как минимум – один такой срок. Вам, Кристина Георгиевна, хватит и одного. Всю жизнь проведете в тюремной камере. Сначала умрет ваша молодость, затем красота… Дальше продолжать?

– Не надо!

– Тогда вы должны подробно и с любовью к родине рассказать, что связывает вас с Лоскутовым.

– Я… Я ничего не знала… Он появился в марте… Или в феврале… Да, в феврале, в этом году… Здравствуй, говорит, Кристина, пора отвечать за прошлое… А я не виновата была. Ни в чем не виновата! – истерично заламывая пальцы, воскликнула молодая женщина.

– Конечно, нет. Мы уже во всем разобрались, и вы действительно ни в чем не виноваты, – по инерции схитрил Степан.

– Я же не знала, что они будут стрелять. Я всего лишь хотела, чтобы они поговорили с Валентином, по-мужски. А они стрелять!.. И в том, что они Лиду убили, я нисколько не виновата…

– Но с Валентином разобраться их попросили вы.

– Но я же не знала, что так будет!

– Да вы не волнуйтесь, Кристиночка, – насмешливо посмотрел на нее Комов. – Что было, то было, и уже ничего не докажешь. Сколыхова нет, Лоскутова, я так понимаю, тоже… Значит, Лоскутов вас шантажировал?

– Да, да, именно так!.. Он меня шантажировать стал, а я испугалась. Надо было мужу сказать, а я сдуру квартиру ему сняла…

– Кому ему? Лоскутову?

– Да. Квартиру ему сняла, за год заплатила…

– Вы знали, что Лоскутов в розыске?

– Да, он говорил. И сказал, что, если меня вдруг дернет в милицию заявить, его друзья меня потом убьют…

– Вы его друзей видели?

– Да, одного… Морда страшная, злая. То есть он не хотел, чтобы я его боялась. Даже пытался хорошим прикинуться, но все равно страшно…

– Кто из них?

Степан показал ей снимки преступников.

– Вот этот! – ткнула она на фотографию Ивана Жмакова.

– Да, рожа действительно не сахар. Я бы такому меда не дал… – с мрачным видом усмехнулся Комов. – А вы, Кристина, выходит, дали.

– Ему? Ему я не давала… И с Лоскутовым всего-то пару раз было… Ну, может, три… Максимум четыре… Четыре, не больше, это я вам точно говорю!

– Да вы не волнуйтесь, и оправдываться не нужно, – насмешливо сказал Федот. – Если есть желание, потом расскажете.