Мне его подарили! Дом-портал 2
Шрифт:
Слезы вдруг застят глаза. Больше всего я теперь боюсь обрести новый титул. Куда легче было взойти на эшафот, чем принять всю власть в свои руки, зная, что остался один. Ни жены, ни матери, ни детей... Никого!
– Пиши, эльтем рассердится на нас, на птичью почту, если ты задержишься! Хочешь, я могу написать, если ты не умеешь.
– Да, конечно. То есть, нет, отец знает мой почерк.
– Отец. Хорошо, если вас у него хоть двое.
– Я только один наследник. Мама не хотела больше рожать.
– Со знатью это бывает. То ли дело у нас, у простого люда – каждая плодовита,
Я коснулся пером бумаги, осторожно вывел первую букву. Не уверен, что отец станет первым, чья рука коснется этой бумаги. Всего три строки я вправе написать, больше не поместится на жалком клочке. "Я жив и здоров, хвала богам. Эльтем добра и милосердна. Моему горю не было границ, когда я узнал о вашей смерти во время весенней охоты. Надеюсь, теперь вы здоровы и способны разъяснить остальным, что именно произошло. Ваш сын, Альер, ныне невольник эльтем Галицкой. Да продлят великие боги счастливые годы ее долгой жизни".
Я встал, подошёл к стойке.
– Написал? Дай, я погляжу. А то, половины букв не умеете начертить.
– Я был принцем до того, как стал гаремником эльтем.
– Если б твой прежний титул хоть что-то менял!
– клерк развернул письмо, вчитался в буквы, сморщил свой длинный нос. Я покраснел внезапно, - Все верно.
Через долгих полчаса письмо оказалось запечатано в особом футляре. Вот и оттиск восковой печати на нем появился. Работник почты высунул язык, продел в петельки кожаный ремешок и отправился к птице.
– Ястреб! Пальцы не отхватит, уже хорошо!
– клерк скрылся за дверцей, а вернулся с золотой клеткой. Внутри нее сидела небольшая пичуга - нынешний хранитель моей судьбы, только бы в пути с ним ничего не случилось! Но охранные руны наложены сильные, ими веет за версту. И накладывали их разные личности в самое разное время. Я чую отголоски эльфийских сложных рун, мрачную ворожбу гномов, обрывки человеческих заклятий, похожих чем-то на разобранные кружева летних штор. Похоже, с этим ястребом вообще ничего не может случиться.
– Ногу пихай! Ну, давай сюда лапу! Ну ты и скотина, Перец! Ешь так за троих. Мышей вся почта ему утомилась ловить. А как лететь с письмом, так нам лень! Ну, ничего, полетишь. Деньги уплачены. Именем самого нашего короля крылья расправишь! Ступай, невольник.
– Когда за ответом?
– голос мой чуть дрогнул. Слишком многое зависело от этого письма.
– Через час. Перец так-то быстро летает. Знаешь, почему?
– Потому, что ленив, что твой валеный из шерсти сапог. Предпочитает дремать у печного бока. И торопится к нему так, как иной любовник к любимой не летит.
Я проследил за тем, как письмо прикрепили к птице, как заложили в футляр особые чары. Мое письмо обязано дойти к королю. Надеюсь, с птицей ничего не случится в пути. Ястреба отпустили в небесную синь, и я еще долго смотрел на то, как коричневые крылья рассекают невыносимый простор. Ястреб, должно быть, увидит отца, быть может, тот даже вложит в его клюв несколько кусков свежайшего мяса по своей старой привычке. Сколько раз я видел это, когда ещё малышом играл в его кабинете!
Да,
Я вышел из здания и почувствовал, что с моих плеч почти свалилась невыносимая ноша. Как долго я мечтал о таком простом праве, как отправить письмо. Под пытками в казематах умолял о том, чтоб мне сообщили о происходящем с моим отцом! Ведь если бы он умер, покуда меня считали повстанцем, то я бы так и остался предателем. Только отец может обелить мое имя. И обелит, в нем одном я нисколько не сомневаюсь.
Рынок показался из-за угла словно край юбки порочной женщины – такой же яркий, такой же манящий. Я проверил монеты в кармане и пошел по рядам. Все кругом смотрят на меня, бросают оценивающие взгляды. Наконец я остановился напротив прилавка с кусками и ломтями мяса.
– Мне то, что получше.
– Всем такое давай.
– Стол эльтем не терпит ошибок, господин.
– Эльтем твоя хозяйка?
– На то была милость великих богов, - я смог поднять голову с особым достоинством.
– Сейчас, сейчас все взвешу. Есть у меня один кусок, брату на свадьбу припас. И мякоть, и косточка есть. Хочешь – запекай, хочешь – похлебку свари. Эльтем, она, наверное, сырое ест?
– Всякое. Мясо я выбираю для себя и для нее.
– Сейчас все будет.
Через сорок минут корзина моя была полна. Новенькая корзина! Ее торговец фруктами подарил любезной эльтем.
– Да будут долгими ее годы счастья, постарайся успеть вкусить виноград, парень, до того, как... Ну ты понял. Такого и на стол короля не подадут!
– Я намерен пережить и эту ночь, - произнес я достаточно веско.
Пусть каждый думает то, на что способен. Я надеюсь, что и эту ночь смогу провести в сладких снах.
Пироги у торговца из уличной пекарни я тоже купил. Один с мясом, второй с творогом, зеленью и кусочками колбасы. Странное сочетание. Я привык, что творог сладок. А тут? Главное, чтобы дроу этот пирог пришелся по вкусу. Остальное не важно. Может, напрасно купил? Но продавец уж больно его нахваливал.
Корзина приятно оттягивала руку когда я вновь вошёл в здание ратуши. Любопытные взгляды горожан меня больше нисколечко не волновали. Уж, если сам король этой страны уступает мне дорогу, то до всех просто и вовсе не должно быть никакого дела.
– Где ты так долго ходишь? Ястреб уже пять минут, как прилетел. Или сюда, чтоб я мог снять чертов свиток. Птица – не человек, ей отдых нужен.
Я бросился к окну, ястреб и вправду сидел на насесте, пощелкивая клювом в воздухе. Задремал от усталости. С его лапы свешивалась вниз печать короля. Папина восковая печать! Ястреб был у меня дома, отец держал птицу в руках, передал весточку мне! Пусть хоть так, пускай я сам отца не увидел, но хоть так.