Мне есть из кого выбирать. Дилогия.
Шрифт:
В это время в соседнем кабинете что-то упало, послышалась неприличная речь Замира.
Когда Ревек и Аглий вбежали в кабинет, то увидели следующую картину. Шелли стояла посередине кабинета, платье на ней было разодрано в клочья, тело прикрывали лишь неровные лоскуты, волосы были распущены, они длинными спиральками закрывали плечи и половину лица девушки, на руках были выпущены когти. Замир стоял в другом конце комнаты, прикрывая дверь, одной рукой он держался за поцарапанную щёку, которая кровоточила.
— Ты что творишь, сиротка?! —
В это время девушка вытянулась в струну и прыгнула в его сторону, в воздухе она мгновенно обернулась в рысь золотисто-серого цвета и вцепилась когтями в руки Замира, которыми он успел прикрыть лицо и шею.
— Прекратите! — громким голосом прокричал Аглий.
Голос вожака стаи не остановил никого. Замир движением руки откинул рысь в сторону, она, кувырнувшись в воздухе, упала на лапы. При падении она задела боком шкаф и зашипела от боли.
— Что здесь происходит?! — крикнул Аглий.
Он развернулся в сторону рыси и стал медленно подходить к ней. Когда до рыси оставалось пару шагов, она выгнула спину и зашипела.
— Я не собираюсь на тебя нападать, — спокойно сказал Аглий, — мне нужно узнать, что произошло, почему вы сцепились.
Рысь перестала шипеть, но агрессивную позу не сменила.
И тогда Аглий увидел человеческие глаза.
«Что это такое? У кошек зрачок вертикальный, а на меня смотрели глаза оборотня в человеческой ипостаси», — подумал Аглий.
Он даже остановился от неожиданности. Рысь воспользовалась этим, развернувшись, легко запрыгнула на стол, а с него быстро перепрыгнула на подоконник. Окно открыто, последний месяц лета баловал тёплой погодой.
— Стой! — сказал Аглий. — Там высоко, даже оборотни не смогут выжить после такой высоты! — но подходить к окну не стал.
— Пусть прыгает, — послышался голос Замира, — одной кошкой меньше станет, много их развелось, дышать трудно.
Аглий только открыл рот, чтобы заткнуть сына, но сказать так ничего и не смог. С рысью что-то происходило. Тело её сжалось, шерсть стала втягиваться, кости стали уходить внутрь, а вместо этого стали появляться перья. Спустя несколько минут, на подоконнике сидела серая сова, но глаза остались человеческие.
Сова щёлкнула клювом и прыгнула в окно, она расправила крылья и, ловя потоки воздуха, полетела к лесу за городом.
— Что это за хрень? — сказал Замир.
— Это метаморф, — ответил Ревек, — вот почему я не мог учуять её зверя.
— Кто? — переспросил Замир.
— Сегодня придёшь домой и перечитаешь Большую энциклопедию оборотней, — строго сказал Аглий. — Чему тебя учили в университете, идиот? Кто будет отвечать за твой поступок? Завтра появится глава её стаи и потребует ответа за твоё поведение.
— Она не принадлежит стае, — сказал Замир. — Она сирота, в личном деле нет ничего про родителей.
— Значит, у неё есть опекун, — сказал Ревек, — или она входит в вампирский клан.
— Подумаешь, опекун, —
— С этим не справится, — ответил Ревек.
Он сидел за столом и листал папку с личным делом Шелли.
— Она принадлежит клану палачей Лорда Вилена.
Услышав это, Аглий развернулся и заехал кулаком по лицу Замира, тот не удержался на ногах и упал на задницу.
— За что? — спросил Замир.
— Рассказывай, что у вас произошло, — строго сказал Аглий, — и не смей врать мне, щенок!
— Я просмотрел её дело и увидел, что у неё нет образования, а должность она занимает художника-дизайнера. Тогда я спросил её, где она училась. Она ответила, что ходила с шести лет в художественную студию, и замолчала, — ответил Замир. — Я разозлился, сказал, что концепция журнала изменится, нам не нужны непрофессионалы, но мы сможем договориться, и я могу дать ей доработать месяц.
— Что она тебе ответила? — спросил Ревек.
— Сказала, что это наше право менять концепцию, но договариваться она ни о чём не будет и готова покинуть рабочее место хоть сейчас.
— Что ж ты замолчал? — строго спросил Аглий.
— Дальше я не удержался, — ответил тихо Замир. — От неё так вкусно пахло, я схватил её за платье, она дёрнулась, клок платья остался у меня в руках. Она развернулась и залепила мне по лицу. Я разозлился, выпустил когти и начал рвать на ней платье. Она тоже выпустила когти и поцарапала мне лицо, потом отскочила на середину комнаты, а дальше вы всё видели.
— Интересно, — сказал Ревек после нескольких минут молчания, — когда твой сын стал тварью? Может быть, это случилось тогда, четырнадцать лет назад, когда ты выгнал из стаи молодую волчицу, которую он изнасиловал?
— Я не насиловал её! — вскрикнул Зарим. — Она забыла выпить отвар, и её феромоны свели меня с ума.
— Она забеременела и родила ребёнка, — сказал Ревек.
— Кто тебе сказал? — спросил Аглий.
— Мне никто не говорил, — ответил Ревек. — Я нашёл её через полгода на дальней границе нашей территории, она была мёртвая, лежала в луже крови, а рядом валялась плацента с перекушенной пуповиной. Только ребёнка рядом не было, его либо похоронили, либо он остался жив, и его забрали.
— Почему ты мне не сказал об этом? — спросил Аглий.
— Ты тогда уехал на полгода на север, а мне нужно было возвращаться в университет, у меня была сдача диплома. Я сказал нашей ведьме, Лимии, и она уверила меня, что передаст тебе. Судя по твоей реакции на мои слова, она не передала. Она всегда боготворила Замира, видимо, решила не тревожить его лишний раз. Я похоронил девочку, как положено, там же, где она и умерла, — добавил Ревек и вышел из кабинета.
— Знаешь, Замир, ты ещё не готов быть креативным директором, — сказал Аглий. — Пойдёшь начальником отдела рекламы, и если я узнаю о чём-то подобном, ты вылетишь с работы, как простой служащий.