Мне хочется сказки
Шрифт:
— К сожалению, не знаю. — Эстель был не слишком приятен этот разговор. Особенно потому, что Уильям Рольф его так хвалил. Эстель предпочла бы сейчас услышать, что Ричард тупица. О том, что он негодяй, она могла бы и сама рассказывать.
— Вы пьете «Метрополитен»! — воскликнул Уильям, чем сразу же отвлек Эстель от грустных мыслей.
— Да. Я знаю, что здесь его готовят лучше всего в городе. Я тут не была много лет. Давно не пила такого вкусного коктейля!
— Когда я вернулся из Дели — это было три года назад, — я не мог найти ни одного бара, где бы его правильно готовили. И только полгода назад
— Вы были в Дели?! — удивилась Эстель.
— А что тут особенного, — спокойно отреагировал на ее восторг Уильям, — хорошие юристы нужны везде.
— А как вы туда попали?
— О! Это было давно. Правда, уже после Неаполя. Но там мне было трудновато, я не очень хорошо знаю итальянский, смущенно сказал он.
— Боже! — рассмеялась она. — Еще и Неаполь! Только не говорите, что туда вы попали не прямо из Америки!
— Жаль вас разочаровывать, но я туда приехал из... — Он сделал паузу, как бы предлагая Эстель самой догадаться, откуда он приехал.
— Из Японии? — предположила она.
— Нет! — рассмеялся Уильям. — Хотя бы я не отказался. Я приехал туда из Лондона.
— Если еще скажете, что вы не американец, я вообще не буду знать, что мне делать!
— Нет, я американец. Между прочим, из Сан-Франциско. Так что я вернулся на родину. А что вам делать... можете, например, поспрашивать меня. Перед такой симпатичной леди не грех распустить перышки.
— А почему вы уехали?
— О! Это очень романтическая, но и грустная история. А мне сегодня не хочется грустить. Да и должна быть для вас во мне какая-то загадка! Чтобы было интересно еще раз встретиться. Не на лекции, — добавил он, лукаво улыбаясь.
— Если вы мне пообещаете рассказать об Индии и если мне понравится ваш рассказ, я с удовольствием еще раз встречусь с вами, чтобы послушать про Италию.
— Неплохое начало. Вам бы адвокатурой заниматься! Но давайте все же перейдем на «ты». А то мне как-то неудобно.
— Отлично. Я могу называть вас... — Эстель поймала полный негодования взгляд и быстро поправилась: — Тебя Уильямом?
— Конечно, можешь! Даже должна! Я ведь тебя уже несколько месяцев зову только Эстель!
— И как тебе Индия? — с восторгом спросила она.
— Довольно грязная страна, в Риме мне понравилось больше, хотя тоже не лучшее место, — лениво начал Уильям. — Я похож на типичного американского сноба? — поинтересовался он у Эстель совершенно другим тоном.
— Очень! А ты был и в Риме? — восторженно воскликнула она.
— Можно сказать, проездом, всего три месяца. Продолжим. Так вот, там прямо по улицам бегают обезьяны! Дикий народ! Не знают, что их надо содержать в зоопарках под надежной решеткой.
Домой Эстель вернулась в начале четвертого утра. Как можно тише она закрыла дверь и на цыпочках пробралась в ванную. Уже когда она собиралась включить воду, услышала голос Сары:
— Неплохо для начала!
Эстель усмехнулась и повернула кран. Она стояла под тугими струями воды, и ей казалось, что она смывает груз прожитых рядом с Ричардом лет, который так давил на нее все эти дни. Эстель знала, что мужчины часто заглядываются на нее. Но она никогда не спала ни с кем, кроме Ричарда. Хотя, если бы у нее были подруги, обычные, не такие, как Джессика, она бы
Эстель улыбнулась. Вот теперь ей представился шанс узнать, каково это — быть рядом с другим мужчиной.
А ведь он старше меня, подумала она. Зато опытней, умнее, терпеливее. Да. Уильям — это тот человек, которого я пыталась найти в Ричарде. Уж он-то точно не будет подговаривать ребят украсть меня и напяливать костюм гориллы!
Она мечтала. То ли несколько порций «Метрополитена», то ли просто внимание замечательного мужчины, но Эстель, стоя под горячими упругими струями, думала вовсе не о том, что она будет делать дальше.
Не хочу даже задумываться об этом. Когда-нибудь мне придется встретиться с Ричардом. Но пусть это произойдет как можно позже. А сейчас я буду работать, учиться и просто жить. Теперь я могу это сделать, ведь рядом со мной человек, на которого можно положиться. Ах если бы Ричард был хоть чуть-чуть похож на Уильяма! Как бы все у нас было замечательно! — думала она. Нет! Не смей думать сейчас о Ричарде. Его больше нет. Это был просто сон. Иногда грустный, но в основном замечательный. Только вот жаль, что он превратился в кошмар! Стоп! Прекрати! Не стоит портить себе такой потрясающий вечер. Как же давно я о тебе мечтала, Уильям! С самого детства. Только я сначала представляла, что у меня будет такой папа, а потом уже пыталась вообразить любимого. Хорошо, что мечты сбываются. И работа! С самим Уильямом Рольфом! Вот это да! Я не просто хорошо сдам экзамены, я сдам их отлично!
Утром Сара начала поспешно собираться домой. Эстель проснулась от того, что ее мать, стараясь говорить как можно тише, вызывала шофера. Сегодня она уже не хотела сама вести машину.
— Мам! — позвала она, когда Сара закончила разговор. — Куда ты собралась?
— Домой, конечно! — удивленно ответила Сара.
— Почему это? — спросила недоумевающая Эстель.
— Потому что я тебе больше не нужна.
— Какие глупости ты говоришь! Останься еще на пару дней. Мне будет ужасно скучно одной.
— Ты теперь не одна. — Сара пожала плечами.
— Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно глядя на нее, спросила Эстель.
— Только то, что у тебя теперь появился поклонник. Не могу же я вам мешать!
— У тебя с утра пораньше странные мысли в голове! Мам, о каком поклоннике идет речь?!
— О том, с которым ты вчера провела весь вечер, точнее всю ночь.
— Я была со своим преподавателем, — отрезала Эстель.
— Интересно, вы до четырех утра юриспруденцией занимались? — ехидно поинтересовалась Сара.
— Мы разговаривали.
— Никто и не спорит. Но ты что, собираешься вечно с ним просто разговаривать?
— Мама! На что это такое ты намекаешь?! — Эстель была поражена словами матери.
— На то, что ты смогла вчера развеяться. Думаешь, не видно по твоему лицу, что у тебя на уме далеко не конспекты и лекции твоего педагога. Он назначил тебе свидание?
— Может, и хорошо, что ты уезжаешь, — тихо сказала Эстель, падая обратно на подушки. Ее несколько утомило не слишком тщательно завуалированное любопытство матери.