Мне не забыть...
Шрифт:
Эмили не собиралась выступать в амплуа суперледи — подобная роль все равно бы ей не удалась. Секрет ее успеха заключался в умелом подходе, в искусстве вести беседу и безошибочным чутьем угадывать пожелания клиента. Она не придавала внешности решающего значения, хотя одевалась элегантно и с безупречным вкусом подбирала макияж.
Зато Нэнси уверяла Эмили, что мужчины не в силах устоять перед ее чарами.
— Не лишай их надежды добиться твоей благосклонности — любовь мужчины сделала бы тебя счастливой, дорогая. Пусть поначалу прельщаются внешней оболочкой. Ты чертовски хороша собой, любая
— Я не играю в азартные игры, — буркнула Эмили.
Расставить сети, рискуя самой угодить в капкан?..
Принимай все как есть, твердила себе Эмили. Разве ты несчастна? Жить одной спокойно и необременительно, твой дом — неприступная крепость. Иногда хочется на кого-нибудь опереться? Так ты же привыкла быть сильной, терпи. Это не слишком высокая цена за свободу и душевное равновесие.
Эмили стонала и металась во сне, потом рывком села на постели, оглушенная, вся в испарине, с широко распахнутыми от ужаса глазами. Она даже заткнула уши — только бы не слышать этот непрекращающийся детский плач.
Тусклый свет луны начертил круг посреди ее спальни, и в полумраке Эмили различала знакомые предметы: ночной столик, торшер, пуф, два кресла, картину на стене.
Ей приснилась больничная палата в родильном отделении, куда ее доставила карета “скорой помощи”. Крики новорожденных ножами вонзались в сердце, напоминая о ребенке — нежеланном, зачатом против своей воли, — которого она только что потеряла. Эмили это дитя виделось обузой, грозящей искалечить дальнейшую жизнь.
Отныне ничто не угрожает ее будущему, почему же нет облегчения и радости, и острая боль вызвана не только кровотечением, сопровождавшим выкидыш? Словно раскаленная игла, впивался в ее истерзанное тело детский писк. Она не сумела сохранить, уберечь крохотное существо, и отныне ей не будет покоя.
Лоб у Эмили горел, а ноги были холодны как лед, несмотря на теплую ночь. Простыни насквозь промокли от липкого пота…
Ей тогда едва исполнилось шестнадцать — совсем девчонка, но женское начало проявилось достаточно сильно, чтобы она оплакивала ощущение пустоты в потаенном уголке своего тела и горевала о безвозвратно потерянной маленькой жизни.
Шестнадцатилетняя девственница, не имеющая представления о мужских аппетитах, она все же была обязана распознать… догадаться. Сама во всем виновата — такое обвинение бросил ей в лицо Тони Богарт. Своим развязным поведением спровоцировала парня, уединилась с ним в комнате на втором этаже. Неужели не ясно, к чему приводят подобные игры?
Эмили отведала предложенного Гарри “изысканного напитка”, точнее, слегка пригубила, но, как обнаружилось впоследствии, в вино подмешали наркотик.
Нет, она не заслуживала оправдания. Не надо было пить, да и вообще появляться на той вечеринке. Родители Эмили уехали отдыхать, свекор Нэнси перенес инсульт, и сестру срочно вызвали в Ньюкасл. Так Эмили оказалась предоставленной самой себе. Иначе ей не позволили бы провести ночь в сомнительной компании, но, увы, запретить было некому, и то ли из желания порисоваться, а может, из боязни дать повод для насмешек, она поддалась на уговоры и присоединилась к друзьям.
Эмили поднялась с постели — бесполезно пытаться
Пока не выветрилось опьянение, а вместе с ним и шок, мысль о беременности Эмили и в голову не приходила. Ползучий страх закрался в сознание позже, но даже тогда она истерически сопротивлялась и продолжала грезить: вот наутро открою глаза, и страшный сон прервется,
Она ни с кем не разделила своих страданий, и за пять недель из ребенка превратилась во взрослую женщину. Вскоре подозрения переросли в уверенность, но Эмили бездействовала. Жизнь вернулась в прежнее русло, и в редкие минуты забвения бедняжка надеялась на чудесное исцеление: приступы тошноты прекратятся, в оскверненном теле восстановятся нормальные физиологические процессы, бессонница исчезнет как по мановению волшебной палочки.
Родные заметили произошедшую с Эмили перемену, но разбираться в девичьих переживаниях не стали: возраст такой, девочка взрослеет. При ее неслыханной гордости и потрясающем самообладании Эмили не составило труда скрыть отчаяние.
Через три недели после вечеринки, обернувшейся для Эмили трагедией, мистер и миссис Богарт, дядя и тетя Тони, навсегда уехали в Новую Зеландию. И сыночка Гарри прихватили с собой.
Эмили упорно пыталась убедить себя, что с годами боль от потери ребенка притупится, но время от времени тривиальная бытовая сценка — молодая мама, прогуливающаяся с коляской, или реклама детского питания по телевизору — заставляла Эмили вздрагивать. При виде беременной женщины она вспыхивала и отводила глаза, чувствуя, как внутри закипает панический ужас.
Миссис Ормонд обратила внимание, что младшая дочь чахнет, упорно ищет одиночества, и после недолгих размышлений отыскала источник опасности: подготовка к экзаменам изматывает Эмили. Куда это годится — девочка утратила всю свою живость!
Воспитательная беседа с матерью обернулась для Эмили пыткой. Искушение переложить тяжесть и ответственность на чужие плечи было велико, но испытывать любовь и доверие родителей она не рискнула.
Несчастье произошло, когда родители Эмили гостили у знакомых, а Нэнси еще не могла покинуть Ньюкасл. Эмили отправилась на книжную ярмарку в Белфаст. Она выбрала и купила нужные учебники, добралась до автобусной остановки. Внезапно ее пронзила жгучая боль. Эмили выронила книги, инстинктивно схватилась за живот и упала, ударившись головой об асфальт.
Очнулась она в госпитале, в окружении рожениц и младенцев. Доктор выразил ей соболезнования и, используя непонятные медицинские термины, сообщил о предполагаемой причине выкидыша.
— Оставайтесь здесь, пока не оправитесь. Мы хотим убедиться, что нет осложнений, — вежливо сказал он.
Потом о ней как будто забыли. Никто не пришел проведать ее, не принес лекарства. Позже выяснилось, что в тот день при крушении поезда погибло несколько человек, и в больнице выхаживали пострадавших.