Мне не забыть
Шрифт:
— Да, я понимаю, сколь велика ваша гордыня, дорогой Леонид Аркадьевич! Не пристало вам унижаться перед женщиной. А вдруг она откажет вам сама?
— Замолчи, черт возьми! — Красовский стиснул зубы, замотал головой. На его лице на мгновение появилось выражение беззащитности, отчаяния, которые Лера замечала иногда и прежде. Он вдруг обнял ее, спрятал лицо в ее непокорных волосах. — Ты не веришь мне и правильно делаешь, что не веришь, можно ли верить словам… — бормотал он, целуя ее. — Останься со мной, в последний раз…
— Но
— А что, если я и правда не могу без тебя!..
В квартире у Магды Романовны были плотно задернуты шторы, на столе горели свечи, загадочным мерцанием освещая темную бархатную скатерть и разложенные на ней карты.
— Бабушка, я запуталась, я не знаю, что мне делать! — говорила Лера. — Помоги мне разобраться!
— Говоришь, запуталась? — улыбнулась Магда, глядя в карты. — Это только начало! Ждет тебя сюрприз в скором времени, и какой сюрприз!
— Какой сюрприз, бабуля? Что еще случится, плохое что-то? — испуганно спросила Лера.
— Это хороший сюрприз, — задумчиво сказала Магда, — ты удивишься, ох как удивишься! Но я вижу слезы… Будет тебе нежданное известие, и узнаешь еще одну тайну! Поэтому будешь плакать…
— Что-нибудь про тот конверт? Да, бабуля?
— Про тот, и про другие… Писем от него было… раз, два, три… четыре письма было. Успокойся, ты их никогда не прочтешь! Но тайну узнаешь. А вот два короля твоих, темный король и русый король… Оба убиваются о тебе, а ты их оставишь обоих, сначала одного, а потом другого, русого, тоже оставишь…
— И что же будет, бабушка? — с нетерпением спросила Лера.
— Судебное разбирательство выходит, в котором и ты замешана, и король русый.
— Что же это? Развод?
— Нет, развода пока не вижу. Что-то другое…
— Господи, да что же это такое? — испуганно спросила Лера.
— Пока вижу, что в этой истории много людей замешано. Это не твое судебное дело, но ты в нем как-то участвуешь… Тут два близких тебе человека, а ты сбоку… — Магда вдруг замолчала, словно испугавшись увиденного.
— Бабуля, говори, пожалуйста, не молчи, ничего от меня не скрывай! — умоляла Лера, внимательно вглядываясь в карты и пытаясь сама разгадать их тайное значение. — Это пиковая девятка тебя испугала? Я умру, бабуля?
— Да как ты можешь говорить такое! Это грех большой! — строго сказала Магда. — Не знаешь Таро — так и не суди! Это — отшельник, в твоем раскладе получается, что этот отшельник связан с судебным разбирательством. С тобой ничего не случится, я же сказала, и не умрет никто. Страдать ты будешь, что правда, то правда, но потом будет тебе великий подарок и забудешь все печали да горести.
— А это дорога, бабуля?
— Дорога, да не простая. Жизни твоей новая дорога, вот что! Очень много перемен ждет тебя в скором времени, неожиданных перемен!
— Бабуля, а у меня завтра дебют! Может, с этим перемены связаны?
— Знаю, золотая моя,
— Скорей бы отец приехал! — Лера поставила чайник на плиту. — Жаль, что он не сможет посмотреть мою передачу.
— Приедет — посмотрит, — сказала Магда. — А ты потерпи, он по тебе сильно тоскует, ты для него дороже всех на свете!
Перед экраном цветного телевизора Максим жадно глотал приготовленный матерью обед. Галина Семеновна величественно восседала рядом, положив руку на колено своему сыну, и с жадным любопытством смотрела спортивные новости.
Сонечка ворвалась в комнату с криком:
— Папа! Папа! Ну когда же маму покажут?! Что это за дядька такой, зачем он тут распрыгался?
— Пойди сюда, моя хорошая, — приторно-сладким голосом произнесла Галина Семеновна.
— Не пойду! Бабушка, почему маму не показывают?
— Неужели нельзя посидеть молча! — рявкнул Максим, чуть не подавившись котлетой.
Соня, поджав губы, демонстративно встала в углу комнаты, повернувшись спиной к отцу и искоса поглядывая на экран.
— Максим, не кричи на ребенка, — Галина Семеновна выразительно поглядела на сына.
— Мой ребенок, хочу и кричу!
Галина Семеновна вдруг привстала на стуле, буквально поедая глазами экран.
— Ах, какой соскок! Идеально чисто! Нет, все-таки оступился! Когда я выступала на первенстве Союза, моя главная соперница, Ольга Иосифова, была намного слабее. Но меня погубил именно соскок! То есть мат положили неудачно, я потом поняла, что это нарочно сделали. Я поскользнулась, оступилась буквально на сантиметр! И за это сняли почти целый балл… Сейчас, в современном спорте, таких казусов не бывает.
— Бабушка, ты это рассказывала уже десять раз!
— Что? — встрепенулась Галина Семеновна.
— Я специально посчитала, — гордо сказала Соня. — Я умею считать!
— Софья, что я сказал?! Замолчи! — заорал Максим.
— Сам замолчи, — парировала дочь не моргнув глазом.
Максим открыл было рот, чтобы произнести что-то еще более грозное, но в это время на экране появилась заставка студии «Параллель».
Соня, не глядя ни на кого, запрыгала и закружилась по комнате…
В гостиничном номере, устав с дороги, Юрген Грасс расслабленно опустился в кресло и включил телевизор. По одной из программ показывали вечерние новости, по другой шел старый американский боевик, по третьей бездарная поп-группа, страшно кривляясь, выкрикивала какие-то глупые слова под одни и те же аккорды… В общем-то, все равно, что смотреть… Он еще раз перебрал кнопки на пульте и вдруг испытал ощущение, подобное шоку. С телеэкрана, обворожительно улыбаясь, на него смотрела Валерия! Он встряхнул головой, зажмурился, снова открыл глаза. Вне всякого сомнения, это была она. Ее улыбка, ее блеск в глазах, ее голос.