Мне не забыть
Шрифт:
— Тебя, Федоровна, в Верховный Совет надо! — хохотнула Глашка. — Добьешься, чтоб иену на водку опустили, я за тебя проголосую!
— Молчи, пьянь неприличная! — возмутилась маленькая старушка, стукнув о землю клюшкой.
Бабки слушали Евлампию Федоровну раскрыв рты, и в конце концов на собрании жильцов избрали ее старшей по подъезду, чем она очень гордилась.
Леонид Красовский захлопнул дверцу машины, запер замок и, закуривая на ходу, направился к подъезду.
На лестничной клетке было темно. Кто-то из соседей, экономя деньги, регулярно
Красовский вызвал лифт и на всякий случай приготовился к обороне. Глаза постепенно привыкали к темноте. Он увидел, что перед ним возникла чья-то худощавая фигура, и, совершенно не испугавшись, хотел отодвинуть ее. И вдруг услышал голос, показавшийся ему знакомым.
— Леонид Аркадьевич, вы не можете пройти мимо, не выслушав меня!
Он прищурился, стараясь разглядеть неожиданного собеседника.
— Кто вы такой и что вам от меня нужно? — произнес он с раздражением.
— Знаете, я раньше преклонялся перед вами, ваше имя приводило меня в трепет. Вы были моим кумиром.
«Господи, только этого не хватало! — подумал Красовский. — Псих какой-то! Дожил, поклонники преследуют в подъезде, как Валерия Леонтьева или Аллу Пугачеву! Вот маразм!»
Евлампия Федоровна подошла к двери своей квартиры с мусорным ведром в руках, вышла на площадку второго этажа и услышала внизу голоса. Один голос показался ей знакомым, конечно же, это Красовский! Совсем недавно она видела его по телевизору и не могла спутать ни с кем. А другой… Она его тоже как будто слышала раньше, но не могла понять где… Разговор шел на повышенных тонах. Евлампия Федоровна, усиленно прислушиваясь, замерла на лестничной клетке с ведром в руках…
В это время подъехал лифт, открылась дверь, и в тусклом свете Красовский узнал Ивана Серова, глядевшего на него горящими глазами.
— Ты что, спятил? Что еще за номера?! — произнес он удивленно.
— Я не спятил, — сказал Ваня изменившимся, уверенным голосом. — Вы должны меня выслушать!
— Обязательно здесь?
— Да, здесь и сейчас!
— Ну, я слушаю, — Красовский демонстративно зевнул.
— Я считал вас действительно выдающейся личностью, но я ошибся. Вы не гений, вы просто авантюрист, расчетливый и жестокий. Вы используете людей в своих корыстных целях, а потом бросаете, как отработанный мусор.
— Ну и пафос, — Красовский желчно рассмеялся, — нельзя ли покороче, у меня мало времени.
— Вы загубили жизнь самой замечательной девушки на свете! — бледное лицо Вани покрылось капельками холодного пота.
— Ах вот оно что! Советую вам, благородный рыцарь, срочно обратиться к психиатру. Если у тебя, Иван, поехала крыша, это не значит, что нужно отнимать у меня время своей дурацкой болтовней. — Красовский решительно двинулся к лифту.
— Это не болтовня, — тихо произнес Ваня. — Я пришел, чтобы убить вас, потому что вы недостойны жить в этом мире.
— Что?! — Красовский ошалело посмотрел на Ивана.
Тот вытащил из кармана пистолет и показал Красовскому.
— Но я не могу стрелять в безоружного, даже в подлеца. Это низко. Поэтому
— Ну и цирк! — Красовский захохотал. — Поединок ученика с учителем! Надо вызвать съемочную группу!
— Во-первых, я не считаю себя вашим учеником. А во-вторых, вы напрасно смеетесь. На самом деле все очень серьезно.
— И это все? — сухо спросил Красовский.
— Все, — ответил Ваня. — Говорить бессмысленно. Вы все равно ничего не поймете.
— Да… — Красовский закурил новую сигарету. — Ты и так достаточно наговорил. Ленский, е-мое! Я могу идти, наконец?
— Можете. Я буду ждать вас завтра. Если у вас осталась хоть капля чести, вы придете.
— Даже не рассчитывай! — Красовский вошел в лифт и быстро нажал на кнопку третьего этажа, содрогаясь от нервного смеха. Да, даже он, при всей своей фантазии, не мог предположить такое. Взял к себе в мастерскую полного шизофреника! Только этого действительно не хватало! И все из-за этих проклятых баб! Нет, уж лучше проститутка с вокзала, чем претенциозные телевизионные дамочки!
Войдя в квартиру, он быстро разделся и влез под горячий душ. Встреча с Иваном оставила у него в душе неприятный осадок, но он постарался побороть это ощущение. Но вдруг, неожиданно для него самого, ему пришла в голову совершенно потрясающая идея! «Вот это да! — подумал Красовский. — Этот парень, конечно, полный кретин, но он, сам того не подозревая, подсказал мне великолепный драматургический ход. А все не так плохо, дорогой Леонид Аркадьевич! Я выиграю и эту партию, черт побери!» И он, очень быстро забыв о недавнем дурацком происшествии, стал разрабатывать свой план.
Но он не учел один существенный момент. Евлампия Федоровна, стоя с мусорным ведром у приоткрытой двери своей квартиры, слышала все и, конечно, ничего не забыла!
Ваня, стиснув зубы, чтобы не зарыдать, посмотрел на закрывшуюся дверь лифта, минуту постоял молча, овладел собой и стремительно выбежал из подъезда…
Выяснение отношений между Максимом и Лерой мучительно затянулось. Сначала Лере казалось, что все будет просто. Она все честно скажет ему, попросит развод. Они разойдутся благородно, возможно, останутся друзьями. Но договориться с Максимом оказалось значительно труднее, чем она рассчитывала.
Максим, достал из буфета открытую бутылку коньяка, разлил в две хрустальные рюмки, сел за стол, посмотрел на Леру и спросил изменившимся голосом:
— Ну, что будем делать?
Эта фраза, произнесенная тихим голосом, потрясла Леру. Лучше бы он кричал или ударил ее. Тогда, несмотря ни на что, правда была бы на ее стороне. Она приготовилась к обороне, но эта тихая фраза все разрушила разом. Лера на какое-то время растерялась, испытывая невыносимую жалость к этому грубоватому, но вовсе не злому и неглупому парню, которого она никогда по-настоящему не любила, но при этом чувствовала глубокую привязанность к нему…