Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня
Шрифт:
«Детка.
Мы просто друзья.
Я никогда не встречал кого-то, кто мог бы удерживать мое внимание достаточно долго».
Три причины, которые проникают в мой разум, как яд. — Ты пытаешься флиртовать со мной или затеять драку? — раздраженно спрашивает он. Его раздражительность… раздражает меня? Смело. Не начинай этого, Эйс.
— Ни то, ни другое, — я поднимаюсь на ноги. У меня кружится голова, но я трезвее, чем когда-либо. Я не хочу с ним спорить, и
— Куда ты идешь? — спрашивает он.
Я игнорирую его и продолжаю идти. Я не уверена, который сейчас час и как долго я просидела на пристани. Как долго я пробыла здесь, прежде чем он пришел и все испортил? И почему? Почему он не может оставить меня в покое? Получает ли он удовольствие, играя с моими эмоциями?
— Калла, подожди, — он догоняет меня. Почему я так зла на него? Но на этот вопрос не стоит отвечать, потому что я уже знаю.
Я ненавижу, как он заставляет меня чувствовать, что ничто не имеет значения, когда я с ним. Я ненавижу то, что, хотя он говорит мне держаться подальше, он всегда тот, кто находит меня. Он всегда рядом, когда единственное, что я хочу сделать — это вписаться и начать все сначала. Но больше всего я ненавижу то, что каким-то образом, в течение всех этих недель, когда Эйс был мудаком, я обнаружила, что хочу проводить с ним время. Я обнаружила, что он мне нравится. Он понимает меня так, как никто другой. Я принимаю его таким, какой он есть на самом деле, и, в конце концов, мы не так уж сильно отличаемся. Мы оба отталкиваем всех, кто стремится помочь. У нас обоих впереди долгое исцеление.
Но мне не нужны сложности. Мне это не нужно.
— Черт возьми, Калла. Просто подожди, — он касается моей руки.
— Что? — я поворачиваюсь к нему лицом.
— Этого не должно было случиться… — он проводит рукой по волосам. Я не могу избавиться от ощущения, что мои пальцы несколько мгновений назад делали это… Нет, нет, нет. Я хочу вырвать их.
Это последнее, что девушка хочет услышать после поцелуя с кем-то. Этого не должно было случиться. Я убеждена, что он не говорит этого другим своим друзьям.
Было ли это так ужасно для него? Боже мой, что я сделала с Эйсом? Мое сердце выпрыгивает из груди. Я злюсь на себя за то, что позволила этому случиться.
— Почему? Потому что я тебе уже наскучила? Потому что ты исчез на неделю после того, как тебе позвонила девушка? Потому что мы друзья? — я не кричу, но так кажется, потому что вокруг нас тишина.
— Нет, Калла. Потому что ты пьяна и не в том эмоциональном состоянии. Я не подхожу для т… — начинает он, но с меня хватит. Я не могу позволить ему закончить это предложение. С меня хватит того, что он определяет, что для меня хорошо, а что нет.
— Эйс, клянусь, если ты скажешь то, что, как я думаю, ты собираешься сказать, я… я… — тьфу! Я кладу руку на лоб, трогаю его, и возникает острая головная боль.
Его губы изгибаются в усмешке, от которой появляются обе ямочки, и я хочу стереть ее с его лица. Он так бесит. Никто никогда не заставлял меня чувствовать столько гнева, раздражения и явной тоски одновременно.
— Ты сделаешь что, — бросает он вызов.
— Я-я пошел ты, Эйс, —
Его улыбка становится шире, и он поднимает бровь. — Это то, чего ты хочешь?
Я не могу поверить словам, которые слетают с его губ. Почему он думает, что может говорить такие вещи, и, самое главное, почему его слова заставляют мое сердце биться сильнее, чем оно уже бьется?
— Абсолютно нет, — мой голос выдает меня и звучит с оттенком неуверенности. Все, что я могу представить, это его руки на мне… его губы на моих.
Эйс делает шаг ближе. Как будто он знает, что может сделать с девушками одним словом, взглядом, прикосновением. Как будто он играет с моими чувствами, в одну минуту он хочет меня, а в следующую — нет.
— Эйс, — шепчу я, подходя ближе и кладя руки на его твердую грудь. Я бросаю на него взгляд сквозь ресницы и прикусываю губу, изображая невинность.
— Что? Ты передумала? — он высокомерно ухмыляется, его настроение снова меняется. Засранец ухмыляется, и я делаю все возможное, чтобы держать себя в руках. Чтобы не ударить его, не потому, что я не хочу, а потому, что его лицо сделано из стали. Его били слишком много раз, чтобы он что-то почувствовал.
Я встаю на цыпочки и наклоняюсь ближе. Аромат Эйса манит меня. Его глаза расширяются, и он думает, что обвел меня вокруг пальца, как и всех остальных. Он ошибается. И он мне действительно нравится. Он мне очень нравится, но я не глупа и не играю в игры.
Мои губы касаются его щеки, прежде чем прошептать. — Держись, блядь, подальше от меня, — мне требуется все, что у меня есть, чтобы оставить его стоять там ошарашенным, спрашивая, что, черт возьми, только что произошло.
Когда я возвращаюсь в свою комнату, я хлопаю дверью сильнее, чем необходимо, и тут же жалею об этом. Надеюсь, я не разбудила Зака и Лив. Я смотрю на время, и сейчас три часа ночи. Я отсутствовала уже несколько часов. Я выключаю свет и падаю на кровать.
Это очевидно, когда Эйс входит в дом, потому что он хлопает своей дверью еще сильнее, чем я хлопнула своей. Он взбешен, но и я тоже. Он был импульсивным со мной с самого начала. И с самого начала я знала, что он был тем, с кем я не хотела иметь дело.
Но вот я здесь.
Я ворочаюсь с боку на бок, не в силах заснуть, потому что Эйс всего этажом ниже. Несколько часов спустя, когда свет проникает в мое окно, я наконец засыпаю, но лучше бы я этого не делала, потому что мои сны наполнены всем, от чего я пытаюсь убежать.
Всем, что есть в нем.
Глава 12
Ярмарка
Миа готовит кофе для заказа, ее голова покачивается в такт музыке, которая льется из старой стереосистемы на облупленной стене.
— Ты веришь в судьбу? — спрашиваю я ее. Вопрос, который вертелся у меня в голове весь день.
Я хотела бы верить, что судьба реальна, главным образом потому, что мысль о том, что все это совпадение, ужасает. Вера в то, что все происходит по какой-то причине, делает ужасные вещи в нашей жизни частью чего-то большего. Может быть, я снова слишком много думаю.
— Ты проводила время с Броуди? Клянусь, если он пытается вбить тебе в голову безумные идеи о своих теориях, ты должна быть с ним начеку, — она качает головой.