Мне снится дождь
Шрифт:
– Мы решили пойти на риск тогда, когда сдали склад военной техники людям дяди Оси... Решение принимал я, но потом меня поддержали мои соратники. И согласились на участие в игре. Потому что в курсе, что серые, в общем-то, своими последними действиями объявили хакерам войну на поражение. В последние дни, шерстят Город намеренно, ищут нас...
– Кстати, а как дела со складом? Осмотрели его люди дяди Оси?
– Да. И он, Большой Папа, сообщил через врана и Оливера мне о наличии там сорока шести танков в полной сборке и отлаженном действии, а также двадцати трех боевых вертолетов, нескольких бронетранспортеров, которые отремонтируют на днях, и целого склада горючего и боезапасов. Это - лишь то, что уже на полном ходу и в готовности...
– А не слишком ли это опасные игрушки в руках доверчивых
– Было бы больше - сдал бы им всё остальное. Потому, что точка невозврата уже пройдена. А для хакеров в деле имеются свои плюсы. Во-первых, механики дяди Оси вооружат и подготовят наших. Сама по себе старая техника была бы для нас просто хламом без этих ребят. Нас, хакеров, очень мало... И мы смыслим совсем в других вещах. Кстати говоря, все люди Большого Папы - толковые и сообразительные. И механики у него - мастера, золотые руки. Вот люди Крысы и Борова... Мягко говоря, не так надежны.
– Значит, сделка с Большим Папой дала хакерам оружие... Неплохо. Похоже, ты сделал правильные выводы после того, как тебя взяли на точке серые.
– Да, Шнобель! Я же сказал, что прошел точку невозврата.
– Не обижайся... А что во вторых? Есть еще плюсы?
– Есть, мой друг, есть... Они нам собрали и подарили пять зоноходок! Эти машины теперь в полном распоряжении моих хакеров. И потом, они мне просто нравятся. Торговые люди дяди Оси - весьма активные, в отличие от полудохлого, зомбированного Таракановым, большинства. А дела такие творятся, что, похоже, нужно срочно вооружать людей. И проводить их боевую подготовку... В общем, я нашел в них новых союзников.
– А есть ли какие-либо новые данные, у вас, у хакеров, о наших двух приятелях? О Тараканове и Золотусском?
– спросил Шнобель.
– Да. Стало ясно, что Тараканов зарвался и действительно задумал совершить в городе переворот и ввести диктатуру. Ему всё мало власти... Он хочет теперь править лично, чтобы его все узнавали и все боялись. А для начала, устами Отцов Города ввести во всем Ростове чрезвычайное положение. А в последнее время, он задумал устроить всеобщую идентификацию реальных граждан; перепись населения с вводом электронных номеров и рангов, выявление и высылку незарегистрированных, с поддельными документами, неблагонадежных и не располагающих собственным жильем...
– Как это всплыло?
– Благодаря тебе, Пещерник. Это ты навел нас на те устройства в Пирамиде. А хакеры побывали там и подробно разглядели, как они работают. Да и прослушку поставили...
– Весело!
– оценил Шнобель.
– А зачем властям города весь этот цирк? Прежде им вроде пейзане с липовыми паспортами не сильно мешали... Зачем эта зачистка?
– Властям - ни к чему. Это Тараканов разозлился...Прежде всего, такая чистка не на незжей, к примеру, будет направлена... Нет, он запланировал охоту на агентов Золотусского, внедренных во все сферы. Тараканов хочет расправиться с ними. Они ведь тоже имеют липовые документы - или же обходятся вовсе без таковых. Но, пострадает гораздо больше людей - от двадцати пяти до тридцати процентов действительных граждан... А Тараканов рассвирепел так после того, как узнал, что человек Золотусского... Тот самый, которого наши держат у себя почти двое суток - разнес в хлам всю его секретную аппаратуру, установленную в "Пирамиде" по случаю предстоящих выборов и Дня Города. И предназначенную для контроля и фильтрации выступлений Отцов Города перед гражданами... И теперь он должен потратить на её восстановление кучу денег. Да ещё, сильно сдрейфил: история-то вышла наружу как раз накануне выборов... Он может и не успеть... В общем, сильно зол и решил закрутить гайки. Даже устанавливает теперь там, на Пирамиде, новый сверхмощный генератор... Собирается привезти и подключить к нему такие приборы, которые очень негативно действуют на психику. Думаю, что в городе резко увеличится число самоубийств...
– Пока не подключил еще?
– Пока - нет. Но это вопрос ближайшего времени.
– Может, зря ваши не помешали человеку от Золотусского так набедокурить?
– Они просто не успели... И даже не сразу въехали, что произошло. Это мы уже потом разобрались во всём: и в ситуации, и в аппаратуре. Золотусский, к тому же, слишком быстро
– Значит, теперь мы едем к ним? На какую-нибудь хакерскую точку? Чтобы познакомиться с этим типом...
– Нет. Не на точку. Нам же не нужно выходить в интернет... Они привезли его в обыкновенное, заурядное место. Мы едем не на точку, а в "Точку", - скаламбурил Генрих.
– "Точкой" зовется один найтклуб... Ты же у нас любитель ночных клубов?
Шнобель засмеялся.
– "Моя любовь... Тебя припомню я", - запел он тоненьким голоском.
– Гм... Красная роза, черный пиджак, накладные клыки... А какой фейсконтроль в этом клубе?
– Понятия не имею. Но в этом найтклубе несколько помещений снимают ребята из наших, хакеры. Вдобавок, он часто используется ими для ведения внешних переговоров.
Вход в "Точку" был входом в подвал одного из старинных зданий Ростова. Но занимал подземный клуб гораздо большую площадь, чем верхнее здание... Вдобавок, это был так называемый "бункер": помещение с толстыми стенами без окон, с массивными серыми не оштукатуренными столбами-колоннами внутри, расписанными всяческими надписями и мазней из пульверизаторов. В бункер вела длинная крутая бетонная лестница, оплёванная окурками - и никакого эскалатора. На входе в клуб, уже внизу, после лестницы, стояли вышибалы. Аж пятеро; все в наколках, в кожаных жилетках и с навощенными волосами, стоящими пучком, в виде веера, на голове. У каждого из них в руках красовалась резиновая булава.
Оглядев с ног до головы Генриха и Шнобеля, они молча потеснились в разные стороны, дав понять, что допустили их, и можно пройти внутрь. По всей видимости, эти ребята не любили вовсе говорить.
Внутри раздавалась рэповая песня на немецком, а два здоровенных детины одновременно и вовсе не в унисон песне били в два огромных барабана, что висели на стене. Столиков и стоек в заведении не было принципиально, а желающие поесть отоваривались в киосках с маленькими окошечками. Потом они располагались прямо на ковриках-циновках, и полулежа, руками, поглощали пищу из мисок - в основном, мясную. Впрочем, едоков было мало. Многие курили, нюхали порошок и употребляли всевозможные спиртные напитки. По всей видимости, в обычаях заведения были пьяные драки, потасовки, азартные игры и всяческие соревнования. Посетители - исключительно парни, девиц сюда не пускали.
Противоположная входу стена была утыкана многочисленными несоразмерными дверями: маленькими, большими, низкими, высокими... Генрих, а за ним и Шнобель, пошли вдоль этой стены, что пошла вдаль - уже по коридору. Из некоторых подобных дверей теперь вываливались посетители. Все имели странный вид и шокирующую одежду.
Генрих посмотрел на часы и остановился напротив одной из дверей. Она открылась почти сразу, и на пороге появился здоровенный детина. Это был сильно накаченный, особенно в области плеч, узкоглазый человек с желтовато-коричневой кожей и с афропрической, в кожаной безрукавке на голом торсе и в мокасинах. Поигрывая тяжёлыми ключами в руке, а также собственными мускулами, он надвинулся на Генриха почти вплотную. Шнобель уже приготовился к самообороне и защите спутника, и весь напрягся. Но накаченный парень вдруг тихо произнес: