Мне снится дождь
Шрифт:
Её пение прервал удар Таракановым по столу кулаком:
– А теперь - танцы! Танцы, я сказал! Танцуют - все! Чем выше начальник - тем большее самодурство он может себе позволить! А я здесь - высшее начальство!
– и Тараканов снова ударил кулаком по столу.
– Он - что, пьяница?
– спросил Кролас Математика.
– Такого у нас обычно не было. Так он не опускался, как сегодня. Могу сказать, как импат, что у него, скорее всего, очень большие неприятности. Такие, каких при мне ни разу ещё не бывало.
– Кто бы ему не досадил, во внешнем мире... Оторвётся он на нас. И по полной.
– Слышите, бандерлоги, что начальство приказало? Танцуют все - и чтобы ни одного грустного лица! Я так хочу и повелеваю!
– лицо Тараканова стало багровым.
– Да я, если захочу, могу вас всех просто раз-да-вить! Слышите?
Кто-то и где-то включил музыку. Её звуки заглушили дальнейшие угрозы Тараканова. У Кроласа было ощущение, что музыка полилась прямо из потолка.
А к профессору уже спешил Бажан Вагиров, одновременно мешая что-то в стаканчике... Наверное, успокоительное.
Иоганн, то вальсируя, то подскакивая, пробирался к Линде: танцевать он толком не умел. Когда же был уже близко от девушки, то подошел к ней и проронил тихо:
– Здравствуйте!
– А, это - вы? Как... И вы - здесь?
– спросила Линда отсутствующе.
– Да. Здесь. При императоре Нероне, - сказал он очевидную глупость, хотя пытался пошутить. И улыбнулся.
– А ещё потому, что очень хотел вас увидеть, - добавил он для пущего смеха. Но Линда не смеялась.
– Чтобы взять у меня интервью?
– спросила она холодно.
– Пойдемте - потанцуем, - предложил Иоганн.
Как раз пошла медленная музыка.
– Пойдемте.
Танцуя с Линдой, он наклонился к её уху и очень тихо сказал:
– Я пришёл, чтобы спасти вас и вывести отсюда. Я не похож на героя... Но поверьте, что это так.
– Тогда... Меня надо спасти от себя самой, - так же тихо ответила Линда.
– Вас подвергают гипнозу и дают вам привораживающее снадобье. Это - в духе профессора.
Линда с испугом посмотрела на Кроласа.
– Спасибо. Я... подумаю над этой версией. И постараюсь разобраться. Но, если это действительно так, то как этому противостоять?
– Продержитесь до завтра, собрав всю свою волю. А завтра... Я узнаю об этом у врана - он выйдет на ментальный контакт со мной.
– Вы шутите?
– Нет.
– А сейчас - все дружно, вокруг стола, танцуем летку-еньку!
– громко заявил вновь повеселевший профессор.
В это время как раз заиграла новая музычка: "Танец маленьких утят". Все выстроились вокруг стола паровозиком и запрыгали, дергая попеременно то правыми, то левыми ногами. Даже будучи журналистом, Кролас никогда не участвовал ни в чем, равным по глупости. "Ну, что ж... Дурдом - он и есть дурдом. Как говаривал Дорг, если попал в болото - квакай погромче", - грустно подумал бывший корреспондент.
– Всё! Баста балдеть!
– профессор, за которым пристроились и
– А теперь - хочу гадать. Внести гадательный шар! Сядьте все по местам!
И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, шар оказался между Линдой и Таракановым.
Профессор злорадно рассмеялся.
– Ты - поэтесса, - обратился он к Линде.
– Я не поэтесса... И никогда так себя не называла,- ответила та.
– Нет, ты - поэтесса. Ты это заявляла, своими странными песнями. А сейчас... Именно ты скажешь мне своё пророчество. Мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен!
– истерически возопил Тараканов.
– Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в панике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.- Тараканов - истеричка!
Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум. Строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был весьма мрачен. И, похоже, это было его постоянное состояние.
– Амбер! Вот - наш медиум на сегодня. А ты - возложи на неё руки, закрой глаза - и лови её видения и прорицай! Я так хочу, - заявил Тараканов.
– Напрасно! Иногда пророчества бывают странными, иногда - непонятными, но никогда и никого не спасают. Лучше следовать правилу: делай что хочешь, и - будь что будет, - сказал мрачный и сдержанный Амбер.
– Делай что должен, и будь что будет... Он изменил присказку, - шепнул Кролас Математику.
– Я заметил, - тоже шепотом, отозвался тот.
– Я так хочу! Повелеваю! И это развлечет меня!
– заорал профессор.
– Хорошо, пусть будет по-вашему, - сказал Амбер, поджав губы. Затем театрально подошел к Линде, возложил руки ей на голову, закрыл глаза. Девушка долгое время пристально вглядывалась в шар, и взгляд ее становился туманней и туманней. Если бы не руки Амбера на её голове - скорее всего, Линда давно была бы без сознания...
И вдруг, каким-то не своим, более низким голосом, она быстро и громко проговорила:
– Вижу мрак, разрушения и смерть.
И умолкла.
– Что ты видишь, Амбер?
– возопил Тараканов.
– Пророчество туманно. Оно относится ко мне? Амбер, подними веки! Скажи, что ты видишь?
Амбер Циммербаум приоткрыл свои глаза.
– Ничего хорошего. Поверьте мне... Ничего хорошего, - подтвердил он зловеще.
И, не спрашивая разрешения, направился к выходу.
– Всем - по палатам, и - спать!
– проорал Тараканов.