Мне. Ее. Нельзя
Шрифт:
Наше общение было на расстоянии, но каждый из нас ждал новой встречи. Эмма, конечно, крутила у виска, называла меня ненормальной, а я вспоминала ее байкера. И вот Никита пригласил меня в гости. Я думала, что мы встретимся в Лондоне и у нас будет романтический вечер: шикарный ресторан, свечи, поцелуй и ночь страсти.
Но он позвал меня в Россию, предложил встретиться в его городе, и я согласилась. В колледже были каникулы, а я под предлогом того, что проведу неделю в загородном поместье отца Эммы вместе с подругой, улетела в Россию.
Главное, чтобы папа
Тогда он точно оторвет мне голову.
Но мы с Эммой все придумали, сняли наличные, чтобы не пользоваться картами, а если кто-то из моих родителей будет звонить, подруга скажет, что я занята, мол, принимаю ванну, ушла гулять, катаюсь на лошадях. Да, в поместье есть конюшня, там вообще можно было потеряться.
Эмма провожала меня с тяжелым сердцем, даже отговаривала в последнюю минуту, но я была полна решимости, а еще какого-то драйва и жажды приключений. Меня никто не контролировал, не давал указаний и не проверял мои действия.
«Ну рассказывай? Он классный?»
Подруга прислала сообщение, у нее там еще день, интересуется, как я.
«Пока нечего рассказывать. Жду Никиту».
«Так он еще не приехал?»
«Нет, написал, что занят».
«Он совсем с ума сошел? К нему девушка приехала из другой страны, а у него работа?»
«Эмма, не переживай, все хорошо».
Но отправить сообщение я так и не успела, на мое плечо упала чья-то тяжелая рука, а в нос ударил запах противного пива и пота.
– Привет, куколка, давай дружить?
Глава 2. Игнатов
– Ваня, скажи мне, какого хрена я здесь делаю? Почему торчу в этой дыре, сижу за этим вонючим столом и смотрю на тебя?
– Черт, Игнат… тут такое дело…
– Рот закрой, – перебиваю своего собеседника, незачем всем вокруг знать, кто я.
– Извини, извини, это все нервы.
– Так что ты хотел мне сказать, Ванечка?
– Слушай, я даже не знаю, с чего начать.
– Начни с главного и не тяни кота за яйца. Не испытывай мои нервы, иначе я сейчас разозлюсь, и этот заляпанный стакан полетит тебе в висок. И ты умоешься собственной кровью, а мне будет плевать, что ты сын мэра, и всем здесь будет плевать на тебя, а вот мне ничего за это не будет.
– Да понял я, понял.
– А еще мне будет плевать, какой секретной информацией ты обладаешь, которую нельзя было сказать по телефону.
– Но это на самом деле очень серьезно. Очень.
Выдыхаю, прикрыв глаза на несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Я же не какой-то псих и не собираюсь устраивать – даже в этой дыре – порку сыну мэра, хоть он это и заслуживает.
Я порядочный человек, бизнесмен, даже ходил к психологу, кстати, он может дать справку, что я не псих. Но иногда некоторые люди, некоторые события и действия меня очень сильно раздражают.
У меня репутация кристально чистая, я, можно сказать, свят и чист перед законом. Да, некоторые считают ненормальным, зазнавшимся, считают, что мне все дозволено, что я управляю этим городом и областью.
Да, все верно.
Правильно считают.
Но
И для этого я сейчас сам, лично сижу здесь и смотрю на этого конченого наркомана Ванечку. Ванечка у нас парень непростой, он у нас сын мэра, которого выбрали два года назад, которого я же на эту должность и поставил.
И теперь мне кажется, что папочка Ванечки мутит какие-то странные дела. Как там говорит молодежь: «мутит мутки»? Прости, Господи.
Ваня парень неплохой. Смазливый, дорогие шмотки, крутая тачка – все, как положено сыну мэра. Жалко, что наркоман, но это уже, можно сказать, издержки статуса. Не дай бог такого сына или дочь.
Парень нервничает, кусает пересохшие губы, кутается в джинсовку, оглядывается по сторонам. Господи, кому нахер он нужен, кто за ним будет следить?
Да я и сам не знаю, что здесь делаю, если бы Ванечка не был сыном мэра, я бы даже жопу не оторвал от своего кресла. Вообще-то, у меня были на завтрашнее утро грандиозные планы. Я хотел улететь в прекрасную и жаркую страну с одной прекрасной и не менее жаркой девушкой, забыл ее имя.
Рейс только утром, а сейчас вечер, и я жду от Ванечки очень секретной информации. Настолько секретной, что у меня должен вскипеть мозг. И я бы стал думать о том, как эту информацию повернуть в свою пользу. Вроде той, кто убил Кеннеди, были ли американцы на Луне и куда пропала Янтарная комната.
– Так, Ваня, я жду.
Кручу пальцами бокал с каким-то виски, пить его не буду, неизвестно, что это за дрянь такая. Здесь всегда подают жуткое пойло, мне ли не знать. «Черному ворону» пятнадцать лет, он все еще стоит на окраине, никем не тронутый. Бывал я здесь, лихие были времена, но сейчас не обо мне и не о них.
Ванечка все еще мнется, достает из кармана какие-то бумажки, раскладывает их по столу, а я ловлю себя на мысли, что мне плевать на любую информацию. Рано или поздно я все узнаю, потому что это мой город и везде есть свои уши, языки и продающиеся за жизнь, за сытое существование и за деньги люди.
Больше наблюдаю за стойкой бара и за девушкой, что сидит ко мне боком. Она была здесь, когда я вошел, на нее нельзя не обратить внимание. Первая мысль была, что это новенькая проститутка, но она сразу пропала.
У ее ног стоит огромный розовый чемодан. Розовый. Не думаю, что некая проститутка приехала к нам перенимать опыт. Представляю, какое впечатление она произвела на здешнюю публику, когда вкатила его в это вонючее место.
Длинные распущенные светлые волосы, короткое платье, туфли на каблуках. А сама хорошенькая, миленькая, молоденькая. Так, стоп, Игнатов. Стоп. Никаких молоденьких и миленьких, не мой формат, если только удочерить.
Она что-то постоянно пишет в телефоне, нервно ерзает на высоком стуле, вытирает салфеткой столешницу, морщит носик. Не нравится ей здесь, не ее это место. А тогда какого лешего она сюда приперлась – с чемоданом, да еще на каблуках?