Многоцветная Земля
Шрифт:
Вокруг нелепых — одна на другой — фигур повисло лучистое полушарие; основные силы дев-воительниц были спрятаны за толстыми стенами полуобгоревших домов, в безопасной дали от потока лавы и в добрых двухстах метрах от главного штаба. Кванты энергии вырывались из чердачного окошка, где сидел затравленный творец тану, и разбивались паутинкой молний, нейтрализованные мощнейшим щитом. Наконец Пликтарн и Хоми достигли окна нижнего этажа и вскарабкались внутрь. Айфа, обладавшая самой сильной экстрасенсорикой, вела репортаж:
— Трое врагов спускаются в
Четверо героев запрыгали от радости, а девы-воительницы хором издали торжествующий клич. Даже на таком большом расстоянии фирвулаги почувствовали, как вспыхнул смертельным огнем сперва один ум тану, потом второй.
Но раненый огнеметатель был еще силен. Подчеркнутая агонией мысль прорезала эфир:
Богиня отомстит за нас. Будьте прокляты на веки вечные все, кто дерется кровавым металлом! Да смоет их кровавая река…
Спустя мгновение душа его вспыхнула и погасла.
Первобытный по имени Хоми вытащил из трупов три железных снаряда своего самострела, подошел к окну и помахал рукой. Затем они вместе с Пликтарном принялись крушить тяжелый каменный карниз. Наконец толща его подалась, пробила под окном корку лавы, из отверстия вырвались пламя и дым. Человек и фирвулаг спешно, пока дыра вновь не затянулась, стали швырять в кипящую бездну маленькие контейнеры. Закончив работу, они выбрались через соседнее окно и ушли тем же путем.
Юная девушка, одетая в черный кожаный костюм, шагала по тропе среди лесистых Вогезов, явно не ведая усталости. Тени сгущались; прохладный ветер сорвался с высот и прочесал каменистую дорожку, по которой она ступала. Древесные лягушки заводили свои вечерние песни. Скоро проснутся хищники. С наступлением темноты их будет столько рыскать по лесу, что она не справится с ними. Придется сделать привал и ждать восхода солнца.
— Я опоздаю! На рассвете начинается Перемирие, и война в Финии будет закончена!
Сколько она прошла? Должно быть, две трети стошестикилометровой тропы между Скрытыми Ручьями и западным берегом Рейна. Потеряно слишком много времени.
— Черт бы тебя побрал, Ричард! И тебя, и твой выбитый глаз!
Надо было настоять, чтобы они взяли ее с собой. Надо было что-то придумать. Она бы помогла Клоду держать Копье. Усилила бы умственный щит мадам. А может, отразила бы шаровую молнию, лишившую Ричарда одного глаза, из-за чего он и разбил машину при посадке.
— Черт, черт бы его побрал! Фирвулаги на рассвете выйдут из битвы, и нашим тоже придется отступить. Я опоздаю и не добуду себе торквес!
Не разбирая дороги, она зашлепала через маленький ручей. Потревоженные вороны, возмущенно каркая, сорвались с остова речной выдры. Стоя на каменном утесе, вслед девушке хохотала гиена.
Слишком поздно.
Стеклянный рог воительницы-тануски протрубил сигнал к атаке. Рыцари в разноцветных доспехах с алмазной огранкой рванулись верхом на одетых в латы иноходцах по заваленной трупами аллее к баррикаде, за которой укрылся отряд первобытных.
— На бардито! На бардито!
Поблизости не было союзников-фирвулагов, чтобы ослабить умственный натиск. Ночь полнилась угрозой и болью. Гуманоиды в своем сверкающем обмундировании, казалось, лезли изо всех щелей — неуязвимые, неустрашимые. Люди выпускали железные стрелы, но опытные психокинетики отражали большинство ударов, тогда как остальные сами отскакивали от непробиваемых стеклянных доспехов.
— Коротышки! Где коротышки? — в отчаянии вопил какой-то первобытный.
Но спустя миг один из рыцарей наскочил на него и поразил судорожно дернувшееся тело своим сапфировым копьем.
Из шестидесяти трех человек, занявших оборону, только пятерым удалось затеряться в узких переулках, где вывешенное сушиться белье и брошенные рамапитеками тележки с мусором препятствовали проходу кавалерии.
На центральной площади Финии был разложен здоровенный костер. Вокруг него плясали ужасающие призраки, размахивая воинскими штандартами с фестонами из позолоченных психической энергией черепов.
— Всемогущий Шарн, — запротестовал Халид, — они теряют время! Без умственного прикрытия все наше войско поляжет, даже серая конница без труда одолеет нашу пехоту. Мы ведь договорились воевать сообща! Надо найти какой-то способ противостоять всадникам.
Огромный светящийся скорпион навис над пакистанцем; разноцветные внутренние органы, просвечивающие сквозь его прозрачное тело, вибрировали в такт боевому гимну гуманоидов.
— Мы уже много лет не праздновали, — прогремел в ответ Халиду нечеловеческий голос. — Слишком долго враг отсиживался за толстыми крепостными стенами и обливал нас презрением. Где тебе понять, какие унижения претерпело наше племя! Мы потеряли веру в себя, самые могучие из нас были обречены на бездействие. А теперь взгляни! Взгляни на трофейные черепа, ведь это лишь малая часть!
— Но сколько из них принадлежит тану? Черт побери, Шарн, враг понес большие потери, но в основном среди серых и голошеих! Большинство тану забилось во дворец Велтейна, где нам их не достать, а конных рыцарей убита всего лишь горстка!
Жуткий голос дрогнул в сомнении.
— Рыцари тану — грозные противники. Их укрощенные иноходцы в латах нечувствительны к нашим иллюзиям. Мы можем противопоставить им только физическую силу, но далеко не все из нас отличаются могучим телосложением. Наши обсидиановые мечи, алебарды, цепи и дротики — слишком слабое оружие против их конницы. Великие Битвы уже доказали это.