Многогранность
Шрифт:
Я ДРУГОЙ:
Я прекрасно знаю, с кем имею дело. Поэтому врать мне смысла нет.
СТАС КУЦЕНКО:
Чего ты хочешь? Какое тебе дело до моих отношений?
Я ДРУГОЙ:
Ты очень дорожишь своей репутацией. Твои родители одни из самых богатых и уважаемых людей в посёлке. Не думаю, что они обрадуются, узнав, с кем встречается их единственный сын.
СТАС КУЦЕНКО:
Что за бред? Кто ты такой?
Качок-тугодум всё ещё отпирался.
Я ДРУГОЙ:
Бросила школу посреди учебного года. Её предки быстро продали квартиру в городе и переехали в деревню. Разве это не странно?
Продолжал бомбить Никита, почувствовав кураж.
СТАС КУЦЕНКО:
Что тебе известно? Благотворительностью, думаю, не занимаешься, что нужно?
Есть! Красавчик-атлет заглотил наживку, теперь следует вести себя аккуратней, выводя улов на берег.
Я ДРУГОЙ:
Небольшое денежное вознаграждение. Сумма для тебя пустяковая – 10 000 тысяч деревянными. Взамен информация. Оставь мыло, файлы получишь, когда деньги будут у меня. Поверь мне, зрелище стоит того! Век технологий, так сказать, – и на простую десятиклассницу можно накопать много чего интересного.
P.S. Деньги сегодня до десяти оставь на заброшенной фабрике. В цеху с табличкой «Отделение реактивации» найдёшь старую ёмкость, под неё и положишь. Отцовскую машину не бери, приезжай на велосипеде. И помни, никто об этом знать не должен.
СТАС КУЦЕНКО:
Насмотрелся фильмов про крутых шпионов? Ладно, будем считать, что договорились. Я тебя предупредил, найти я тебя смогу, поверь.
Отвечать Никита не стал. Времени было в обрез, и следовало использовать его рационально.
Через полчаса он уже катил по просёлочной дороге на своём стареньком трёхскоростном велосипеде. Счастливая мама, заметившая улучшения в его состоянии, беззаботно спала на диване перед телевизором. После ужина они пили чай, и Никита добавил в её кружку парочку таблеток. Мощное снотворное не отпустит женщину до утра.
Красное солнце клонилось к горизонту, летний ветерок обдувал его бледное лицо, и не было ничего приятнее на этом свете. Он крутил педали, все дальше удаляясь от посёлка, туда, где разноцветными барханами возвышались отвалы вывезенной из карьера земли.
Когда фабрика закрылась и всех рабочих распустили по домам, проникнуть на её территорию не представлялось возможным. Охрану сняли только после того, как всё дорогостоящее оборудование было вывезено. Никита часто ездил туда прошлым летом. Ему нравились заброшенные цеха, ржавые негодные ёмкости, лестницы, пустые тёмные коридоры со множеством дверей. Атмосфера постапокалипсиса витала в пахнущем химией воздухе почти как в любимой игре.
Добравшись до места с двумя передышками, Никита отметил, что почти не устал. Голова не болела, хотя сегодня он сократил дозу ежедневных лекарств ровно наполовину.
Куцый приехал на велосипеде, один, как того требовал Никита, наблюдавший за дорогой с третьего этажа «отделения десорбции». Высокий блондин, прекрасно сложенный, был одет в чёрную борцовку и спортивное трико, на ногах лёгкие кроссовки.
Никита не помнил, как сбежал вниз, а уже через минуту голова Куцего взорвалась брызгами крови. Чёрт, неужели убил? Он отбросил в сторону обрезок железной трубы и нагнулся к распластавшемуся на бетонном полу однокласснику. Слишком лёгкая смерть для этого гада! Да нет, дышит, паскуда. А кровь вон так и свищет из его тупой башки. Перестарался немного, не рассчитал удар. А как иначе, ведь сколько лет об этом мечтал!
Тело оказалось на удивление лёгким. Ухватив бесчувственного Стаса за ноги, Никита оттащил его от входа и принялся раздевать. Что может быть беззащитней нагого человека?
Руки тряслись от выброса адреналина. Никита стянул борцовку, обнажая мощный торс Куцего, расшнуровал и снял кроссовки. Раздевать ненавистного врага было противно, но он знал, игра стоит свеч. Дошло дело до трико, которое он стянул вместе с трусами и, скрючившись от дикого смеха, повалился на пол.
«Дубинка» Куцего, сморщенная и жалкая, напоминала зачаток огурца. Вот это поворот!
Стас застонал, лицо его исказила гримаса боли. Разрекламировавший себя секс-гигант приходил в себя, следовало поспешить.
Затылок пульсировал от сильной боли. Стас открыл глаза и попытался встать. Как же, верёвки, опутывающие тело, намертво пригвоздили его к старому деревянному креслу. Страх ледяной рукой проник в накачанную грудь и сжал трепыхающееся сердце. Боже, да он же абсолютно голый! Стыд и унижение пронзили сознание парня. Его жестоко разыграли, проломили череп, раздели и связали. Но кто? Кто посмел это сделать?
– Эй? – неуверенный хрип вырвался из его рта. Он жутко боялся и всё же попытался покричать: – Что за дикарские выходки? Вы хоть понимаете, с кем имеете дело? Мой отец участковый, а дядя служит в ФСБ!
Послышалось шуршание, потом шаги. Рослая, болезненно худая фигура словно бы выплыла из-за огромной бочки с облупившейся надписью «Осторожно, цианид натрия». Человек медленно приближался. Одет он был странно: порванный, весь в тёмных пятнах костюм ОЗК, на голове противогаз без фильтра, в руке что-то вреде ржавого разводного ключа. Стас почувствовал слабость внизу живота, стиснул зубы, съёжился. Только не это! Только не сейчас! Струйка мочи небольшим фонтанчиком забила вверх, орошая голые ноги. Приближающийся человек запрокинул голову и заржал. Нижняя часть противогаза была порвана, и он видел его перекошенный рот.