Многоликий странник
Шрифт:
Единственная разница заключалась в том, что на заставе постройки стояли достаточно далеко друг от друга, а здесь даже при слабом ветре огонь грозил в любой момент перекинуться на соседнюю крышу. И пусть сейчас завывания огненной стихии и крики людей не перекрывало пение разящих насмерть стрел, Хейзита с новой силой охватило желание развернуться и без оглядки кинуться прочь.
Остановило его только то, что он, несмотря на скопление народа, узнал это место: погребальный костер пылал над останками дома Харлина.
Это открытие настолько
В происходящем был какой-то смысл, однако Хейзит не улавливал его.
Почему никто больше не тушит дом?
Почему толпа отхлынула от огненного столба и делает вид, будто вовсе не замечает его?
А, понятно! Теперь вода из ведер с шипением выплескивается на стены ближайших построек, не позволяя им заняться от тянущихся к ним языков неутолимого пламени. Вон в толпе мелькают знакомые лица. Растрепанная Эльха, не замечая, что на ней почти нет одежды, мечется между костром и своим домом с мокрыми простынями, которые уже начинают дымиться от жара. Ее плачущих муж, вместо того, чтобы помогать ей, горестно заламывает руки и умоляет соседей спасти его жилище. Кто-то окатывает его с головы до ног водой и бежит дальше, к расположенному тут же колодцу, возле которого толпятся люди с пустыми ведрами, а Дит и еще несколько добровольцев с остервенением вращают рукоятку подъемного механизма.
– Не стой на дороге! – орет ему в ухо здоровенный детина, похожий на Исли, и чуть не сбивает с ног длинной жердью.
Вот уже одна за другой жерди возносятся над пожаром и начинают монотонно подниматься и опускаться, с грохотом руша обугленные балки перекрытий.
– Искры! Прекратите! Они нас спалят! – раздается истошный визг, но удары жердей только убыстряются, а мириады огненных жучков взлетают к черному небу и кружат там в поисках новой добычи.
Между тем, жерди возымели свое действие: пламя опало вместе с обрушившимися стенами, жар поубавился, опасность распространения огня прошла. Толпа с ведрами снова переключилась на единственный пострадавших дом. Не просто пострадавший, а почти стертый огнем с лица земли.
Толпа на глазах редела. Крики постепенно стихли, уступив место возбужденному гулу. Опасность миновала, и люди наконец-то смогли задуматься о том, что же произошло.
– Чей это был дом?
– А ты не знаешь разве? Писаря.
– Писаря?
– Харлина Шепелявого.
– Да будет милостива к нему Квалу! Как же это случилось?
– Не знаю. Я уже собирался спать, когда услышал крики.
– Посмотрите на эту Эльху! Она и здесь не упускает времени, чтобы продемонстрировать свои прелести.
– Отчего произошел пожар?
– Скорее всего, старый Харлин сам его устроил. Он постоянно по ночам лучину жег.
– За что и поплатился.
– Зря
– Я ему до сих пор за два свитка должен.
– Считай, что уже не должен.
– Да брось ты! Может, все еще обойдется.
– Эй, никто Харлина не видел?
– Нет.
– А я видел, как от его дома кто-то с факелом горящим убегал перед пожаром.
– Хочешь сказать, его подпалили?
– Да брехня все это! Кому старый писарь сдался?
– А раз видел, чего ж не поймал?
– Не слушайте вы его! Какой дурак специально дом поджигать будет?
– А враги у него были?
– Был. Один. Старость.
– А я вот вам что скажу. Если и был поджигатель, то, знать, не из наших мест.
– Ну и хватил! Это почему ж так?
– Да у нас любой знает, чем один пожар может обернуться. Смотри, как всем миром навалились и затушили в конце концов. Потому что иначе все полыхнуло бы. Нет, свой поджигать бы не стал.
– Шеважа!
– Что?!
– Где?!
– Откуда им тут взяться?
– А мне почем знать? Только кто еще мог такое устроить?
– А ты не слышал, как они целую заставу намедни спалили?
– То застава в лесу, а то дом посреди Вайла’туна. Отсюда и до замка рукой подать.
– Вот и я про то же.
– Про что?
– Да не про что. Иди лучше спать.
Хейзит слушал эти обрывки разговоров, а сам судорожно пытался понять, что же могло случиться в самом деле. Поискал в толпе Дита. Может быть, он знает?
Возле колодца остались лишь наиболее упорные. Медленно накручивалась на бревно железная цепь с плескающимся ведром. Чьи-то руки выхватывали его из колодца и опорожняли в другое, которое передавалось по рукам дальше и выливалось одним последним взмахом на жертвенный костер.
Еще одна ночь потеряна, подумал Хейзит. Сейчас он не мог просто взять и уйти отсюда, не дождавшись возможности побродить по пепелищу и удостовериться в том, что вместе с Харлином погибло все его достояние, заваленное грудой углей в подвале. Если так оно и окажется, что ж, увы, тайну замка и владеющего им рода постигнет предписанная ей судьбой участь: сгореть в пожаре. Если же нет, тогда он тем более хотел бы попасть в подвал первым, чтобы вынести оттуда драгоценные рукописи. Ведь неизвестно, кому они могут достаться, и что будет, если заключенная в них правда в прямом смысле слова выйдет наружу.
Цокот копыт возвестил о приближении отряда мергов.
Толпа попятилась. Продолжали свою работу только те, кто впряглись в переливание ведер из колодца на догорающий костер.
Во главе отряда, вышедшего в блеске лат и с копьями наперевес из-за дома пекаря на внезапный простор пепелища, гарцевал всадник, в котором Хейзит, присмотревшись, признал одного из тех двоих, что вчера останавливали телегу Исли. Сегодня он имел еще более угрожающий вид и взирал на происходящее поверх голов.