Многомерная Плесень
Шрифт:
Но что, если разум на данной планете все же есть? Тогда, согласно конвенции о правах разумных форм жизни, нам следует изменить миссию с колонизаторской на исследовательскую. То есть не плодиться слишком быстро и не оккупировать обширные территории. В идеале вообще забраться на орбиту или зарыться под землю и оттуда незаметно наблюдать за развитием внеземного разума.
Мы же не дикари какие-нибудь, вроде первой версии человека, чтобы захватывать территории ради территорий. В первую очередь нас интересует познание Вселенной. Будут знания — будут территории и все остальное. К примеру, на орбите станций настроим с целыми райскими садами,
Любая разумная форма жизни сама по себе представляет большой интерес для науки. Если это разум на ранних стадиях развития, его надо тщательно изучать, по возможности не вступая в контакт и не вмешиваясь. Если же мы нашли интеллект, примерно равный нам, — убедиться, что он не представляет угрозы, и обмениваться достижениями технологического развития. Возможно, даже вести совместные научные проекты, как то люди уже практиковали с некоторыми обитателями экзопланет.
Иная разумная форма жизни ценна другим взглядом на мир, своим уникальным и совершенно неповторимым пониманием Вселенной. А значит, своеобразным развитием науки. Чем больше у нас будет разных взглядов на научные проблемы, тем больше вероятности, что мы найдем их решение, тем быстрее будет развиваться наука, расти понимание окружающего мира и нас самих. Согласитесь, это намного ценнее любых территорий.
Но колонизировать пригодные незаселенные планеты все равно надо хотя бы ради увеличения вероятности выживаемости человечества. Люди на других планетах тоже со временем разовьют разные способы мировосприятия. Соответственно, это может дать новые перспективы в развитии науки. Динозавры населяли Землю сто восемьдесят миллионов лет, но космос не осваивали, и где они сейчас? Там, где были бы мы, если бы кроманьонцы не колонизировали Евразию в свое время.
От всех этих размышлений у меня разболелась голова, так что я решила сменить виртуальный мир на реальный и прогуляться. Сократ всегда говорил, что моцион полезен белковым формам жизни. Сняв вирт-очки, я направилась к выходу из зоны отдыха.
Когда я не занята любимым делом, иногда бывает немного тоскливо и одиноко. В такие моменты кажется, что Сократу давно уже следовало распечатать и имплантировать в техночрева новые зиготы. Все-таки жаль, что после той катастрофы он решил не рисковать и заняться репродукцией уже по приземлении.
Прогуливаясь по коридорам космолета, я свернула в инкубаторий и остановилась перед рядами искусственных утроб. Они выглядели пустыми, но в двадцати из ста уже теплилась жизнь: десять эмбрионов моей версии Homo sapiens и столько же — новой генерации. Той самой, геном которой я создала еще во время полета.
Сократ считает, что двадцати пока достаточно. В остальные имплантируем зародыши уже после того, как решим проблему с сероводородом, ну, или будем на финишной прямой к этому. Надеюсь, разработанная мной версия человека проявит себя не хуже, чем в виртуальной симуляции. Тогда можно будет не только выращивать исключительно ее, но и вживить мне тот генный комплекс, над которым я так долго билась еще до приземления. И, полагаю, те десять детей предыдущей версии тоже захотят себе такие гены.
Как хорошо, что с началом эпохи генной модификации людей неравенство устранено практически полностью, даже генетически обусловленное. Ведь теперь почти каждый может встроить себе любые генные комплексы
Я оторвала взор от техноматок и повернулась к голографическому экрану. Судя по отчетам, имплантация прошла успешно.
Внезапно выскочило окно: «Обнаружены чужеродные микроскопические объекты!».
— Сократ! — позвала я, и тут же возник его голографический образ.
— Ты это видел? — указала я на тревожное послание.
— Видел и уже принял меры, — заверил он.
— А мне не сообщил? — возмущенно нахмурилась я.
— Не хотел беспокоить, ты же отдыхала. — Тут искин развел руками и сделал в крайней степени невинное лицо. — Это всего лишь споры. Каким-то образом они попали внутрь корабля.
— Каким? — удивилась я. — Дезинфектор сломался?
Может, это я занесла сюда элементы местной биоты? Каждый раз по возвращении должна проводиться тщательная многоступенчатая дезинфекция. Неужели роботы проявили халатность, пока доставляли на борт мое бесчувственное тело?
— Мы проверяем и эту версию, на данный момент ничего не нашли, — продолжал Сократ. — В любом случае нет причин для беспокойства, мы уже идентифицировали видовую принадлежность. Это споры гигантских «грибов», которыми переполнен местный воздух, и анализ показал, что они не всхожи без сероводорода.
6 — Старый друг
Наука — это постоянное и честное стремление к истине, но никогда не истина в последней инстанции.© Александр Панчин «Сумма биотехнологий. Руководство по борьбе с мифами о генетической модификации растений, животных и людей»
— Ты же понимаешь, что я — воплощение Бога, а ты — моя вечная преданная? — интересовался самец первой версии Homo sapiens, обнимая молоденькую самочку, которая тщетно предпринимала неуверенные попытки высвободиться.
— Если вы воплощение Бога, то покажите свою Вселенскую Форму, — капризно потребовала самочка.
— Ты же сама видела мои сверхспособности, разве тебе этого мало? — шептал он ей прямо в ухо. — Ты же понимаешь, что противиться воплощению Бога грешно и эгоистично?
— Ах, отпустите меня…
— Ты же видела мои сверхспособности?! — воскликнул он, плохо скрывая раздражение.
— Видела.
— Так в чем проблема?! Почему сопротивляешься? Что же ты такая не смиренная? Совсем не понимаешь, как это неженственно? Глупая женщина! Разве ты не хочешь быть вечной спутницей своего Бога?! — сорвался он на крик, после чего тише продолжил: — Ты же понимаешь, что с помощью сверхспособностей я могу все? Например, одним усилием воли убить тебя…
На этом месте я остановила запись и сняла вирт-очки. В комнате отдыха все так же царил полумрак и серый робокотик, идентичный натуральному, мирно мурчал у меня на коленях, а в аквариуме безмятежно сновали люминесцентные рыбки.
Ох уж эти представители первой версии Homo sapiens! Разве это люди? Судя по их поведению, натуральные макаки. И не зря же говорят, что репродуктивная система, встроенная в тело каждой особи, — это дурацкое инженерное решение. Как же она все-таки мешает нормальной работе мозга. Хорошо, что у нас этот баг давно пофиксен.