Многослов-2, или Записки офигевшего человека

Максимов Андрей

Очевидно, что нынче упал интерес к «изящной словесности». Из того же опроса следует, что наедине с книгой проводят свой досуг 27 % россиян, а чтению газет и журналов отдают свободное время – 42 %.

Наверное, можно сказать, что сегодня литературой стали кино и телевидение. Это плохо лишь в том смысле, что книга предполагает гораздо большее сотворчество, если угодно – соавторство, нежели, скажем, кино. Любой читатель как бы становится режиссером той книги, которую читает, с помощью писателя создает тот самый мир, о котором говорил Александр Кабаков. Кино этот мир показывает очень зримо и явно. Тут уж не до соавторства, просто – иди и смотри. Переживай,

страдай, плачь и проч. и проч. От тебя требуется включение эмоций, фантазия при этом может оставаться выключенной.

Не устану повторять, что и произведения искусства, и произведения литературы дают ответы только тому человеку, в душе которого есть вопросы. Если у человека, условно говоря, есть вопросы к Достоевскому – он найдет у великого писателя ответы. Если нет – не стоит их и искать.

Конечно, литература должна воздействовать и воспитывать. Кто спорит? Но не стоит забывать и еще одну, тоже очень важную задачу литературы (как, впрочем, и искусства): облегчать людям жизнь. А то ведь как посмотришь «с холодным вниманием» на человеческую историю, так убедишься легко: людям всегда было жить тяжело. Всегда. Во все времена и во все эпохи. Литература и искусство – то, что всегда им помогало. И не всегда отвечая на важные и сущностные вопросы. Иногда и просто развлекая – что тут стыдного?

Кстати, само слово «роман» – самый главный жанр литературы, знаете, откуда взялось? История такая. В V веке германские племена вторглись в западные провинции Римской империи. Они отказались от своего родного языка в пользу латыни. Ну что значит, отказались? Говорили на латыни, но разбавляли ее словами из родной речи. Так возникла группа романских языков, главные среди которых – испанский, итальянский и французский. Важные ученые мужи продолжали писать на латыни, а для плебса сочиняли на романских языках всякие невероятные истории про драконов, рыцарей и любовные похождения. Их-то и стали называть «романы». То есть романы – это то, что изначально писалось для развлечения простых людей. Это тоже неплохо помнить, когда мы с маниакальной настойчивостью говорим о том, что литература-де непременно должна серьезно, я бы сказал, судьбаобразующе влиять на людей.

Впрочем, не исчезает ли книга (в том числе и роман) в своем классическом виде? На Франкфуртской книжной ярмарке 2008 года менее половины книг были представлены в привычном печатном варианте. Остальные – в электронном. Так, может быть, вообще эти самые сброшюрованные листочки умрут?

Не исключено.

Замечу, к слову, большую часть своей истории человечество жило без печатных книг и, надо сказать, неплохо себя чувствовало. А что до понимания добра и зла, то, пожалуй, даже самый закоренелый оптимист не скажет, что человечество после появления печатных книг подобрело. О том, что происходит, скажем, с моралью, мы поговорим в свой черед, однако есть ощущение, что, вопреки всеобщей грамотности, и в Европе, и в Америке, и у нас в стране мораль не сказать, чтобы выросла.

– Вы что, автор, против литературы?

– Да вы что, читатель, как можно, если я сам ею занимаюсь всю жизнь!

Мне лично – никому не навязываю – не нравится «сакральное» отношение к книге. Восприятие литературы – дело глубоко субъективное и индивидуальное. Тут ничто не стыдно. Не стыдно даже

вовсе не читать. Нечитающий человек просто лишает себя одного из занятий, которое нам – людям читающим – представляется замечательным. Вот и все, собственно.

Мне кажется, что, когда дело касается литературы, каждый сам вправе решать: хочет ли он лечь с книжкой вечерком под теплый пледик и перелистывать странички или ему приятней читать ее на экране компьютера? Ровно так же каждый сам для себя решает: хочет ли он просто развлекаться подобно римскому плебсу или все-таки для него «книга – больше, чем жизнь».

Интересно, что происхождение таких разных, казалось бы, слов – русского «книга» и английского «book» на самом деле очень похоже. Английское происходит от «beech» в переводе – «береза». Люди раньше писали на березовой коре, потом кусочки склеивали, и получался свиток. А русское слово «книга» заимствовано из древнетюркского, где «kuinig», собственно, и означает «свиток».

Вот оно как! Книги объединяют, книги воспитывают, книги развлекают. И пока есть люди-читатели, для которых это так, книги будут жить.

Мне почему-то кажется, что такие люди будут всегда. Это, конечно, не знание, а вера – но вера довольно твердая. Почему-то…

Дэн Лейси, управляющий директор Совета американских книгоиздателей, заметил: как колесо, которое мы научились делать более прочным, но которое остается неизменным в принципе, так и книга, смеем надеяться, – уникальное и долговечное изобретение. Он сказал эти слова в 1960 году, но ужасно хочется верить, что они и не устарели и не устареют.

Да, кстати, как вы думаете, почему Дизраэли сказал те слова, что стоят эпиграфом к главе? Что за шутки? Я так и не понял до конца. А вы?

Сегодня книгоиздательство стало бизнесом. Я знаю некоторых издателей, которые даже проводят маркетинговые исследования, дабы понять: будет та или иная книга пользоваться спросом или нет?

Мне-то всегда наивно казалось, что книги пишут по велению души, а не издателя. Но, наверное, всяко бывает. Кто сказал, что по заказу не может быть сочинено ничего гениального?

Чем размышлять об этом, не лучше ли поговорить о том, что такое этот самый маркетинг?

Вот про это и побеседуем в следующей главе и в следующей букве.

М

Маркетинг

Да, успех всегда создает новую реальность, но сначала – новые проблемы.

Питер Фердинанд ДРУКЕР, американский ученый-экономист, отец современного менеджмента

Что такое маркетинг? Все слышали, но не все понимают. Проблем нет – в поисках определения открываем разные книжки. И тут некстати выясняется, что, оказывается, известно более 2000 (двух тысяч!!!) определений маркетинга.

Узнав эту новость, хочется снять шляпу, поклониться, выговорить: «Всем всего доброго» – и скромно отвалить, поскольку разобраться во всем этом невозможно. Продолжать офигевать – это запросто, а вот разобраться…

Но ведь слово-то – важное, как же без него-то?

Чтобы окончательно не сойти с ума, кидаюсь к словарю, следуя своей привычке – узнать происхождение слова: авось поможет.

Выясняется, что ставшее уже вполне даже русским слово «маркетинг» происходит от чисто английского «market» – «рынок». Хорошо. Стало хоть чуть-чуть, но понятней.