Многослов-2, или Записки офигевшего человека
Шрифт:
Научным является тот вывод, который ученые в состоянии объяснить в данный момент. Ненаучно – не то, что нельзя объяснить вообще, а то, что не в состоянии растолковать сегодняшняя наука. Как говорится, почувствуйте разницу…
Французский писатель и философ Блез Паскаль замечательно заметил, что высшее проявление разума – это признать, что есть бесконечное множество вещей, его превосходящих. Без такого признания, считал Паскаль, разум просто слаб.
Очень часто можно слышать: «Это не наука, а мистика какая-то». Но мистика – это то, что мы не в состоянии объяснить сейчас. Мобильный телефон или автомобиль для Пушкина были бы мистикой. А для нас – привычное дело. Почти
Пока же человек не изучил какое-то явление, оно ему кажется странным, и люди склонны приписывать ему невероятные свойства.
В конце XVI века англичанин Уильям Гильберт написал знаменитый труд «О магните». В этой научной работе, в частности, перечислялись свойства, приписываемые этому, в сущности, обычному предмету: «Если положить его (магнит. – А. М.) под голову спящей женщины, он сбрасывает с постели прелюбодейку… он открывает запоры и замки… Будто в Индии существуют какие-то изобилующие магнитом морские скалы, которые извлекают все гвозди из приставших к ним кораблей и останавливают суда… белый магнит может заменить любовный напиток…» И так далее, и далее, и далее. Сегодня мы знаем, что такое магнит, свойства его изучены весьма хорошо. От магнита, изученного наукой, мы не ждем никаких мистических свойств.
Как бы ни развивалась наука, всегда остается очень много того, что она объяснить не в силах. Более того, иногда кажется: чем дальше развивается наука, тем больше необъяснимого. Однако этот факт вовсе не означает, что это необъяснимое необъяснимо в принципе.
В 18 49 году некий человек по имени Вильгельм спросил гадалку: «Буду ли я императором?» И она сказала: «Да! В 1871 году». «Почему?» – удивился Вильгельм. Гадалка улыбнулась и ответила: «Сложи цифры нынешнего года: 1+8+4+9. Получится 22. Прибавь 22 к 1849 – получится 1871. В этом году ты и станешь императором». – «А долго я буду царствовать?» – удивленно и радостно спросил Вильгельм, который а ту пору был принцем и, как всякий принц, мечтал об императорской короне. И снова улыбнулась гадалка: «Сложи цифры того года, когда взойдешь на престол: 1+8+7+1. Получится 17. Прибавь 17 к 1871, получится 1888. Вот до этого года и будешь править и носить имя император германский Вильгельм I».
Предсказание гадалки сбылось! Все историки науки утверждают – разумеется, справедливо, что предсказание это, само собой, научным не является. И они правы… Однако если бы вдруг случилось невероятное и ученые сумели бы раскрыть механизм предсказания, то оно сразу бы стало научным. Разве кто-нибудь может гарантировать, что этого никогда не произойдет?
От нас, простых жителей планеты Земля, наука достойна всяческих слов благодарности.
Мы можем поблагодарить ее за то, что, во-первых, наука продлила нам жизнь. В XVI веке средняя продолжительность жизни составляла около 25 лет. В XVIII выросла до 35, а в конце XIX достигла 50. Нынче продолжительность жизни около 70 лет. И за все это – спасибо науке!
Кроме того, именно наука сделала эту длинную жизнь – удобной. Наука не смогла одарить людей счастьем. Счастье – то есть ощущение гармонии с самим собой и с миром, – как и любовь, как и дружба, как и многое из того, что делает нашу жизнь наполненной, от научных открытий не зависит никак. Люди до нашей эры были точно так же счастливы и точно так же страдали, как и мы. Чувства, заложенные в нас Создателем, настолько прочны, что течение веков их не меняет: и сегодняшняя влюбленная девочка страдает так же, как Джульетта. (Если бы это было не так, на нас не просто не действовал бы Шекспир, а мы бы вообще его не понимали.) Но, без сомнения, наука делает нашу жизнь более удобной и комфортной.
Однако нам есть за что науке и… скажем мягко… попенять. Огромное количество научных открытий посвящено тому, как уничтожать людей. Не
Благодаря науке мы, безусловно, живем куда комфортней и, главное, интересней, чем человек каменного века. Но благодаря науке же мы, жители ХХI века, можем легко себя уничтожить. Причем, в этом деле у нас есть трагический выбор: можно с помощью оружия, которого хватит, чтобы земляне могли много раз покончить жизнь самоубийством. А можно экологию Земли довести до такого состояния, что просто помрем как миленькие.
Странно, но как только люди начали познавать природу, они почему-то со страстью, достойной, прямо скажем, лучшего применения, начали ее менять. Природа сопротивлялась сколь могла, однако человека это ничему не учило. В XVI веке, точнее в 1578 году, инженер Луи де Фуа повернул реку Адур в новое русло. Но понадобилось еще аж два века (!!!), чтобы река окончательно подчинилась воле человека. Тем не менее постоянно встает вопрос об изменении русла каких-нибудь рек.
Люди вообще относятся к природе высокомерно и неуважительно. Великий Аристотель, живший за триста лет до нашей эры, решил систематизировать «братьев наших меньших»: составил список пятисот разных видов животных и тщательно сгруппировал всех их в классы. Так вот – внимание!!! – следующим естествоиспытателем, который столь же серьезно и обстоятельно отнесся к классификации животных, был Джон Рей, живший в середине XVII века. Представляете? Люди чем только не занимались за эти века, – сколько орудий убийств было, например, придумано, – а до животных руки не доходили! Невероятное высокомерие, не правда ли?
Может быть, природа мстит нам за такое неуважение к себе? Во всяком случае, количество природных катаклизмов нынче сильно возросло. Такой взгляд, конечно, кажется мистическим и ненаучным. Сегодня. А что будет завтра, кто знает?
Впрочем, подробно о природе и о нашем отношении к ней мы поговорим в соответствующей главе.
Человечеству сегодня не известно, как и чем будет оно расплачиваться за это бесконечное, в крови каждого из нас сидящее стремление к познанию. Однако хорошим признаком можно считать то, что сциентизм все-таки прижиться не смог. И большинство из нас подписались бы под высказыванием знаменитого философа Бердяева: сциентизм, мол, – такая же глупость, как национализм.
Кстати, вы знаете, что такое сциентизм? Нет. Не страшно. Не знать не стыдно: стыдно не хотеть знать.
Сложное это слово «сциентизм» происходит от не менее сложного, но зато латинского «scienta», которое переводится просто – «знание».
Сциентизм – это такая система убеждений, которая утверждает, грубо, но понятно говоря, что наука – это наше всё, а все остальное – наша ерунда. Сциентисты считают, что все надо делать по законам науки и всем – от культуры до политики – должны руководить ученые. Тогда все будет чудесно. Существуют, мол, определенные научные законы, и ежели заставить окружающую жизнь развиваться строго по ним, то мы будем жить практически в шоколаде. Образцовые науки, по мнению все тех же сциентистов, – это физика и математика, с их абсолютно четкими законами, и задача человечества состоит в том, чтобы по их образу и подобию строить остальные науки, а лучше – и всю жизнь.
Сциентисты не обращают внимания на то, что движение науки – это не только развитие каких-то идей, но часто и отрицание того, что еще вчера казалось аксиомой. Они не обращают внимания на то, что научная истина – это то, что является истиной сегодня. Завтра она может оказаться либо сильно недодуманной, либо просто не истиной.
Нельзя преуменьшать значение науки – это понятно. Но и молиться на нее – неправильно.
Наука – это дорога. В этом движении любой населенный пункт – открытие – завтра придется оставить ради нового города – нового открытия.