Многоточие сборки
Шрифт:
– А у секретарши шефа… у секретарши шефа…
Все вытянули головы, силясь разглядеть запретное…
Тра-та-рах, гремели выстрелы, весело рассыпалось стекло, летела щепа от столов…
Умирающие от смеха сотрудницы некогда процветающий фирмы выползали из собачьего лаза, волоча за собой продуктовые сумки, недоделанные отчеты, недоеденные в обед бутерброды.
– Знаешь! А нас сегодня расстреливали! – весело сообщила мама, перешагнув порог дома. – Так интересно было!!!
«Сайгон» и его обитатели
Много раз, гуляя
Он-то жил себе и жил, а вот я ходила вокруг да около, мечтая попасть внутрь. С одной стороны, казалось бы, что может быть проще – есть ноги, войди. Но почему-то именно такой простой выход, точнее вход, мне и не приходил в голову. Или приходил, но казался неправильным.
Хотелось войти в «Сайгон» если и не как своя, то хотя бы с кем-то из «аборигенов». Чтобы вот так же весело болтать, непринужденно обмениваясь новостями, просить кого-нибудь из стоящих в очереди взять тебе маленький двойной или…
Возможность попасть в «Сайгон» нашла меня сама собой. Юра Самерханов (Юрий Хан [30] ), с которым я поступила в «До-театр» [31] , предложил зайти куда-нибудь после тренировки попить кофе и вдруг нежданно-негаданно привел именно сюда.
С замиранием сердца первый раз я входила в «Сайгон», в предбаннике которого валялся лохматый и потертый его страж Витя Колесо (Колесников). Колесо был вдрызг пьян. Чтобы пройти в кафе или выйти из него, приходилось перешагивать через его вытянутые ноги, что я посчитала отдельным ритуалом.
30
Юрий Хан, родился 19 марта 1963 года в Ленинграде, таролог, основатель и руководитель «Школы Таро Юрия Хана».
31
«До-Театр» был основан как экспериментальный театр в 1987 году. Сейчас он считается одним из самых влиятельных театров, возникших в постсоветской России.
Бросив меня у одного из столиков, Юрка отыскал в длинной очереди Иру Андрееву, с которой мы полчаса как расстались в ДК «Мир», и, сунув ей деньги, попросил купить нам две чашечки кофе, после чего немедленно вернулся ко мне.
– Странно, а почему очередь не возмущалась? – на всякий случай тихо спросила я.
– А кому придет в голову возмущаться, здесь же все свои. Сегодня Ирка купит нам кофе, завтра мы ей. Те, кто стоит в очереди, тоже понимают, что, возможно, уже в следующий раз им придется просить кого-нибудь, и что тогда?...
Вскоре Ира действительно помахала нам рукой, и Юрка кинулся за нашими чашечками. Кофе оказался необыкновенно вкусным и
– Ее-то зачем привел?
Кто-то толкнул Франка, тот обернулся, беззлобно выругавшись, поставил чашку к нам на стол. Вслед за Фрэнком подошла и Ира.
– В общем так, – обратился Фрэнк к супруге, тыча в мою сторону пальцем с обломанным ногтем, – помнишь, что я тебе сказал ночью о Юле. Считай, что она моя младшая сестра. И ежели только кто-то ее обидит…
Не закончив начатую было речь, Франк махнул кому-то и, проглотив залпом кофе, кивнул нам на прощание.
– Что это с ним? – не поняла я.
Лицо Ирки осветила таинственная улыбка Джоконды. Юра, который уважал Фрэнка как музыканта и немного пасовал перед его сайгоновским авторитетом, ошарашенно смотрел в одну точку.
– Этой ночью Фрэнка посетило озарение, – продолжая наблюдать за спиной мужа, изрекла Ирка. – Он проснулся, сел на постели и вдруг говорит: «Юлька ведь Андреева»? Андреева, отвечаю. «Так я ведь тоже Андреев, и ты Андреева – значит, мы родственники».
– Может, и родственники, кто знает, – говорю, а сама тяну на себя одеяло. Он ведь, Фрэнк, как сел думу думать, завернулся в одеяло так, что я только что голой не осталась. А у нас в доме сквозняки еще те…
– А раз родственники, да еще она и младше нас с тобой – значит, мы и должны за ней следить, чтобы не обидел никто, чтобы в дурную компанию не попала и вообще...
Я восприняла сказанное Иркой как шутку. Мы посмеялись и разошлись. Но вот что забавно. С того самого дня Ирка и Фрэнк действительно как бы взяли надо мной шефство. Ирка, бывало, так и говорила: «Для Фрэнка ты как младшая сестра, так что я как его жена должна о тебе, младшая сестра, заботиться».
Первое, что сделала Ира, был подгон совершенно потрясающей рубашки, белой в голубую полосу, причем полосы рисовались вручную. Рубашка была такая длинная и широкая, что могла сойти за платье. И что уже было совершенно в Иркином стиле, она вдобавок была и не дошита, так что над этим подарком пришлось еще немного поколдовать, прежде чем прикид стал под стать «Сайгону».
Впрочем, я никогда не хотела походить на этих людей. То есть внешне не хотела походить. В остальном-то они мне очень нравились. Немного освоившись в «Сайгоне», я стала приходить туда в длинной черной шелковой блузе с вырезом, поверх которой красовались бабушкины, тоже черные бусы. Там так никто не одевался, поэтому я оказалась весьма приметной.
Интересно, как Ирка подарила мне ту полосатую рубаху. Был мой день рожденья, я пригласила ребят из театра. После репетиции мы собрались всей компанией и отправились ко мне на Гражданку. Все, кроме Иры, которая в этот день встречала маму. Ирка и Фрэнк должны были пожаловать своим ходом, для этой цели я написала им адрес и нарисовала подробную схему проезда, которую они тут же благополучно куда-то подевали.