Многоточия
Шрифт:
– За что? – спрашиваю осторожно.
– Единственный дротик достался тебе, – он смотрит на мою грудь, а я неосознанно потираю место укола пальцами. Больно. Нейт продолжает: – А пистолет поврежден, поэтому его остается только выбросить.
Мой верный Глок больше никогда не спасет меня от психов. Ощущаю топящую сердце грусть. Я лишилась и его. Смотрю на ладонь, в которой сжимала пистолет, и вспоминаю молнию, ударившую в него. Боль давно прошла, а никаких видимых следов не осталось. Не осталось ничего.
– Похоже,
– Похоже на то, – сдержанно отвечаю я.
С трудом преодолеваю желание устало потереть ладонями лицо. Не представляю, что будет дальше.
– Где ты взяла такое оружие? – спрашивает Зак, серьезно глядя на меня.
Ну и что на это сказать?
– Оно всегда было со мной, – пожав плечами, отвечаю я.
И правда, сколько себя помню – в роли курсанта, а потом и военного, у меня всегда при себе было два пистолета. Но они-то об этом не знают, поэтому я осторожно пытаюсь сбить их со следа.
– В вашей стране так не принято?
Вообще-то я знаю, что по ту сторону границы военные не носят пистолеты с дротиками. У них более радикальные методы. Отец говорил, что если бы он был уверен, что его поддержат большинством голосов на военном совете, то он тоже предложил бы делать так, как делают военные США. А именно убивать почти всех подряд, проверять кровь и использовать именно ее, а не тащить в лабораторию людей.
"Меньше затрат – меньше потерь", – любил повторять он.
Замечаю, как переглядываются мужчины, прежде чем Нейт отвечает на мой вопрос.
– Не принято.
Небрежно пожимаю плечами, стараясь показать, что мне все равно.
– А можно мне воды? – спрашиваю я, потому что жажда становится невыносимой.
Зак делает шаг вперед, поднимает полупустую бутылку, которая, оказывается, все время стояла рядом с диваном, и протягивает мне.
Из нее уже кто-то пил? Хотя плевать, не время и не место, чтобы привередничать. Откручиваю крышку, делаю глоток и замираю, потому что Алистер говорит, обращаясь к Нейту.
– Это все меняет.
– Что именно? – Нейт по-прежнему не смотрит на своих друзей, все его внимание направлено на меня.
– Мы не найдем группу, потому что ее нет. А отправить Джейн одну мы не можем. Вряд ли она доберется.
Все взгляды обращаются ко мне. О чем они говорят? Закручиваю крышку и озадаченно смотрю на них.
– Не доберусь куда? – спрашиваю у Алистера.
– Послушай, Джейн, – отвечает он, – мы можем предложить тебе перебраться в безопасное место, где не придется прятаться от военных или психов.
Смотрю на него, едва сдерживаясь, чтобы не прижать руку к груди. Туда, где с бешеной скоростью колотится сердце. Он говорит именно то, что я хотела бы услышать. Но все не может оказаться так просто.
– Безопасное? – с сомнением
– Абсолютно, – подтверждает он. – Проблема только в том, что у нас здесь есть кое-какие дела, а раз у тебя нет группы, одна ты вряд ли доберешься до нужной точки.
– Почему? – спрашиваю я.
Знал бы он, что я так и собиралась сделать в ближайшее время. Бежать. В одиночестве.
– Далеко и опасно, – говорит Алистер.
Пару секунд размышляю о том, что нельзя упускать такой шанс. Мне безумно повезло наткнуться на людей, которые, вроде, не собираются делать мне ничего плохого, а, наоборот, предлагают убежище.
– Тогда, может, вы проводите меня? – предлагаю неуверенно.
– Исключено, – отрицательно качает головой Зак.
– Почему? – не сдаюсь я.
Нейт продолжает сверлить меня взглядом, явно не собираясь отвечать. Похоже, сказать мне причину могут только оставшиеся двое. Поворачиваюсь к более адекватному Алистеру. Он вздыхает, пару секунд смотрит на Нейта, но тот не сводит с меня глаз, что начинает нервировать. Алистер говорит, тщательно подбирая слова.
– Понимаешь, Джейн, мы не можем покинуть эти места в данный момент. Наши люди прибудут в точку сбора через пять дней, а потом только через два месяца. Если мы отправимся провожать тебя, потом вернемся, чтобы, скажем так, выполнить задуманное, то не уложимся в сроки. А ждать еще два месяца мы не можем. Слишком много трудностей.
Ничего не понимаю, но все равно киваю. Пробую последний вариант.
– А кто-то один из вас может?..
Даже не договорив, понимаю – не может.
– Нет, – подтверждает мои мысли Алистер. – В предстоящем деле нам понадобятся все люди, что у нас есть.
Опускаю голову, уставившись на стиснутые на коленях кулаки. И что делать? Секунду спустя смотрю на Зака, услышав его размышления.
– А может, все-таки стоит попробовать? Дадим ей карту, – он поворачивается ко мне, с сомнением осматривает с головы до ног, потом спрашивает, – ты ведь умеешь пользоваться картой?
– Я… – начинаю я, но похоже, это был риторический вопрос.
Зак перебивает и продолжает:
– Хотя вряд ли. Вы только гляньте на нее, – он обращается к своим друзьям, будто меня здесь нет. Потом переводит внимание на меня. – Тебе сколько? Лет пятнадцать?
Опешив, изумленно смотрю на него. Чувствую, как начинаю злиться. Такого со мной давно не было, ведь я в полной мере привыкла к нападкам со стороны других военных. Но, похоже, этот человек готовится вывести меня из себя за три секунды.
– Вообще-то девятнадцать, – цежу сквозь стиснутые зубы.
– Да ладно? – искренне удивляется он и еще раз внимательно оглядывает мою фигуру.
Непроизвольно выпрямляюсь, как делала всегда, чтобы казаться выше. Хотя сейчас это бесполезно, ведь я сижу на диване.