Многоярусный мир: Создатель вселенных
Шрифт:
Кикаха решил создать для них как можно больше проблем. Он выкатил из паза между стенами колесоподобную дверь и, оставив узкое отверстие, громко позвал Подаргу.
— Ты можешь думать, что я в твоей власти! — сказал он ей. — Но даже если это и так, что дальше? Неужели ты собираешься провести остаток жизни в этом заброшенном месте? Здесь нет гор, достойных называться вашим гнездовьем, а местность тоскливая и плоская! Вы даже не представляете себе, как трудно здесь добывать пищу! Все животные, которые обитают на открытой местности, будут бороться за свои жизни до конца. А видели бы вы, какие они огромные и беспощадные!
Что же касается тебя, Подарга, ты больше
Наступила тишина. Затем раздались тихие голоса орлиц и гарпии. Наконец Подарга сказала:
— Твои слова довольно заманчивы, Ловкач! Но они меня не обманут! Мы подождем, пока ты заснешь или свалишься с ног от жажды! А потом мои пташки возьмут тебя живым и будут пытать до тех пор, пока ты не скажешь нам все, что мы вахотим узнать. И тогда я убью тебя. Ты понял, Кикаха? И что ты на это это ответишь?
— Не так и много, — пробормотал он про себя и громко закричал: — Ты не дождешься этого! Я сам убью себя! Ты поняла меня, крылатая потаскушка? Или твоя куриная башка совсем перестала мыслить?
Визгливые проклятия и хлопанье крыльев подсказали ему, что она относится к его словам с таким же неодобрением, как и он к ее угрозам.
— Я знаю, где находятся врата, Подарга! И тебе никогда не найти их без моей помощи! Так что быстрее шевели своими мозгами! Я даю тебе полчаса! А потом не жди от меня поблажек!
Кикаха захлопнул дверь и сел, прислонившись спиной к красновато-коричневой отполированной древесине. Если бы птицы попытались сдвинуть дверь в сторону, он бы успел и подняться и приготовиться к бою. Кикаха решил немного отдохнуть. Тяжелая битва в Таланаке, переброска на луну и последующая погоня утомили его. И ему очень хотелось пить.
Наверное, он задремал. Вынырнув из черных маслянисты вод дремоты, он выбрался на гребень сознания. Во рту пересохло, в горле першило. Казалось, что вместо глаз ему вставили круто сваренные горячие яйца. Но дверь не двигалась, и он не мог понять, что же его разбудило. Возможно, дало осечку его чувство бдительности.
Голова тяжело откинулась и уперлась в дверь. Сквозь дерево круглой плиты доносились слабые крики и шум. И тогда он понял, что именно пробудило его. Вскочив на ноги, Кикаха откатил дверь наполовину, и едва она отошла в сторону, как в комнату ворвались звуки жестокой битвы.
Подарга и три орлицы противостояли трем огромным темно-желтым животным, которые походили бы на кошек, не будь у них десяти ног. Эти два самца с пушистыми гривами и гладкошерстная самка представляли собой семейство бентов. — львов, описанных Берроузом и созданных Вольфом в биолабораториях дворца. Бенты охотились на тоатов и детенышей зитидаров — огромных белых обезья [14] . Впрочем, они не брезговали и другой дичью, которую могли поймать. Обычно бенты выходили на охоту по ночам. Но, видимо, голод заставил их бродить по городу в дневное
14
Неточность автора: зитидары у Берроуза — вьючные животные.
Как бы там ни было, бенты напали на тех, кто загнал Кикаху в эту комнату. Они убили одну птицу — вероятно, в первой внезапной атаке, как подумал Кикаха. Зеленые орлицы считались очень грозными бойцами. Они могли обратить в бегство двух тигров и не потерять при этом ни пера. До сих пор бентам удалось убить лишь одну из них и нанести другим несколько ран. Однако и их тела уже покрывала кровь из глубоких порезов.
Получив отпор, львы изменили тактику. Взревев, они отступили в глубь коридора и начали по очереди терзать оборону противника. Вышагивая вперед и назад, один из хищников внезапно бросался на орлиц. В большинстве случаев он останавливался за пределами досягаемости их желтых клювов, не менее опасных, чем боевые топоры. Но иногда бенту удавалось нанести удар огромной лапой с ужасными серповидными когтями. И тогда эта вылазка превращалась в настоящий бой: мелькали, клыки, похожие на сабли, вонзались птичьи клювы; желтые и темно-красные когти вырывали клочья из темно-желтых шкур, косматых грив и крылатых тел. В вихре сверкали зеленые, желтые и красные глаза, брызги крови разлетались в стороны, а помещение наполнялось рычанием и криками. Но лев вдруг отбегал прочь и уступал место своим сородичам.
Подарга скрывалась за спинами огромных, как башни, орлиц.
Кикаха ждал. Вскоре три бента предприняли одновременную атаку. Самец и орлица покатились по полу и с грохотом врезались в дверь. Кикаха отпрыгнул, затем шагнул вперед и вон и меч в сплетение тел. Его не волновало, кого убивать — льва или орлицу, — хотя он бы выбрал скорее последнюю. Птицы более разумны. Они могли концентрироваться на цели и стоять до конца — до его конца, то есть смерти.
Но кончик меча лишь слегка вошел в чью-то плоть, и два тела откатились в сторону. Оба животных создавали столько шум, что он не мог понять, кого из них ранил.
И тут перед ним открылась дорога для бегства, проходившая через центр коридора. Обеих орлиц атаковали самцы. Подарга прижалась к стене и выставила когти, защищаясь от взбешенной самки. У львицы шла кровь из глаз и полуотодранного носа. Подслеповато щурясь, она не решалась наброситься на гарпию.
Кикаха помчался по проходу, но ему навстречу покатились вцепившиеся друг в друга противники. Решив перепрыгнуть через два тела, он оттолкнулся от мускулистой темно-желтой спины и взвился в воздух. К несчастью, Кикаха вложил в прыжок слишком много сил. Он ударился головой о мраморный потолок и порезал висок о большой алмаз, вставленный в мрамор.
Удар оглушил его. Покачиваясь, Кикаха двинулся дальше. Однако в тот момент его мог бы одолеть и ребенок. Напади на него орлицы или львы, они разорвали бы его с такой же ловкостью, с какой волк убивает больного кролика. Но в яростной битве друг с другом им было не до него. Кикаха выбрался из здания и через несколько минут покинул город. Совершая огромные прыжки и скользя по гладкому мху, он направился к дальним холмам.
Высоко подпрыгнув, Кикаха пролетел мимо разорванного трупа орлицы, которая покалечилась при ударе о землю. Рядом с ней лежал огромный бент с распоротым брюхом. Очевидно, он набросился на раненую птицу, рассчитывая на легкую победу. Однако его подвела самонадеянность, и лев поплатился за свою ошибку.