Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.
Шрифт:
Джим закрыл дверь и с удовольствием принялся поглощать картофельное пюре с подливкой и поджаренную ветчину. Поужинав, он задвинул поднос под кровать и затем осторожно прокрался по коридору к ванной, чтобы привести себя в порядок. Что ж, теперь можно и отпраздновать Хэллоуин.
Проходя мимо окна гостиной, откуда доносились вопли участников очередного шоу, он пригнулся, не желая привлекать к себе внимания. Выйдя на тротуар, хорошо освещенный уличным фонарем, Джим увидел, что трещины на асфальте стали еще шире по сравнению с тем, что было утром. Хотя, возможно, ему это кажется...
Навстречу ему попалась компания ребятишек, нарядившихся ведьмами, демонами, скелетами,
Ребята направлялись в их сторону, и поэтому Джим прибавил шагу. Хотя отец на звонок не выйдет, но мать может заметить его, когда с крыльца бросит по конфетке «Поцелуй Херши» в протянутые мешки. Разумеется, она ничего не скажет своему мужу, если тот не поинтересуется, где их сын. Тогда Ева Гримсон не станет скрывать, иначе святые, не говоря уж о нечистой силе, могут ее наказать.
Сэм Выжак ждал приятеля на крыльце своего дома, покуривая сигарету, — значит, его мать занята и не видит, чем занимается ее отпрыск.
* * *
Несколько дней спустя Джим сумел вспомнить лишь отдельные куски того, что происходило в последующие шесть часов — благодаря «черным красоткам», косякам с марихуаной, пиву, виски и «ангельской пыли», которую, кстати сказать, попробовал первый раз. До сих пор он, как бы велико ни было искушение, всякий раз отказывался от фенциклидина [8] . У троих его друзей от этой дряни начались конвульсии, а потом наступила смерть. Но потоп более легких наркотиков и алкоголя смыл весь страх.
8
Транквилизатор для животных. Очень мощный и токсичный наркотик.
Джим и Сэм зашли сначала к Бобу Пеллегрино и дождались Стива Ларсена и Дилларда, а потом все вместе набились в «плимут» Боба 1962 года. На пути в кинотеатр для автомобилистов «Родфеттер» Боб открыл «Белого мула», а Стив расщедрился и предложил всем шестибаночную упаковку «Будвайзера», которую ему подарил старший брат. К тому времени, когда компания с воплями и улюлюканьем подкатила к кинотеатру, они уже истребили полбутылки спиртного и все пиво. По кругу также прошел косяк марихуаны.
Джим опять-таки не помнил, сколько именно они там пробыли. В кинотеатре к ним присоединились Вероника Паппас, Сандра Мелтон и Мария Тамбрилл. Вероника была солисткой «Эскимосов», Мария — ее дублершей, а Сандра — менеджером группы. Между собой близкие друзья называли ее «чокнутая». Она довольно часто впадала в депрессию — и оказывалась глубже, чем на илистом дне Тихого океана, дальше, чем на мертвой холодной планете Плутон. Что касается сегодняшнего вечера, то Сандра пребывала в потрясающе разговорчивом настроении.
Примерно в середине вечера, когда одни сидели на капоте «плимута», а другие опирались на него, Стив Ларсен достал откуда-то несколько кусочков сахара с ЛСД.
— Вот, — гордо сообщил он, — берег для подходящего случая. Сегодня как раз то, что надо — Хэллоуин. Полетаем на метлах вместе с ведьмами.
Джим позже вспомнил, как решил высказаться насчет
— ...короче, он вызывает видения, и ты оказываешься в четырехмерных мирах, где время сливается с пространством. Это такая жуть! Мне это ни к чему. Видения у меня и без того бывают, и не могу сказать, что они мне нравятся. Нет уж, спасибо.
— Это ведь не то, что героин или кокаин, — заметил Стив. — На него не подсядешь, никакого привыкания. Да и в любом случае, уже сколько лет у тебя не было видений!
— А, ладно, почему бы и нет? — махнул рукой Джим. — Что мне терять-то, кроме ума, — а его у меня все равно не наблюдается.
— Говорят, облетаешь всю Вселенную со сверхсветовой скоростью, — сказал Пеллегрино. — И на обратном пути встречаешь себя самого.
Джим подержал на языке сладкий кубик, а затем затянулся косяком с марихуаной. Они передавали его по кругу, а окурок Стив затем сунул в карман куртки.
Должно быть, как раз после этого кто-то предложил поехать к старику Думскому и опрокинуть его ветхий деревянный нужник. Это была старая хэллоуинская традиция, но успеха добились немногие.
Раньше ферма Думского относилась к округу, но с ростом Бельмонт-Сити вошла в черту города. Располагалась она в полумиле от главного шоссе, и ее окружала изгородь из колючей проволоки. Дом давно уже сгорел, и Думский жил в сарае. Городские власти какое-то время пытались заставить его построить новый дом с водопроводом. Но старый отшельник решительно отказывался и даже подал на них в суд.
У него имелась огромная собака — ротвейлер, которая разгуливала по ферме днем и ночью. С тех пор как Думский завел это страшилище, никто не пытался нарушить границу его владений.
— Есть у кого-нибудь тормозные капсулы? — спросил Джим. — Напихать горсть в гамбургер да скормить псу.
Это были последние здравые слова, сказанные им в ту ночь. Боб Пеллегрино купил большой гамбургер с луком, начинил булку дюжиной таблеток, и они помчались со смехом и визгом, набившись ввосьмером в «плимут», а приемник гремел во всю мочь. «День из жизни» — звуки этой песни, словно ртутная шрапнель, взрывались в их юных душах. «Битлы» спели ее двенадцать лет назад, когда Джиму было всего пять лет. Затем Боб Хинмен — диск-жокей, любитель старины — поставил «Мэйбиллен» Чака Берри, с которой, по его словам, начался рок-н-ролл.
Вероника сидела на коленях у Джима на заднем сиденье и возилась с его ширинкой, но что произошло, когда Вероника ее расстегнула, он забыл. Скорее всего, ничего. У него не вставало уже две недели, и все из-за депрессии.
Яблоневый сад Думского находился по ту сторону Золотого Холма. На дорогу у них ушло минут двадцать — так часто они попадали на красный свет. Потом автомобиль выехал на шоссе, и в свете фар по обеим сторонам дороги замелькали деревья. Джим все ждал, когда начнутся галлюцинации, но ничего не происходило. А может быть, эта окружающая его жизнь — одна сплошная галлюцинация?
Боб притормозил, но недостаточно быстро, поэтому они проскочили поворот к Думскому. Когда Боб подал машину назад и, развернувшись, покатил по грунтовой дороге, Санди предложила:
— А не выключить ли радио? Оно так громко орет, что и мертвого разбудит!
Но все дружно запротестовали, потому что Дилан как раз в этот момент пел «Улицу Запустения». Сошлись на том, чтобы убавить звук. Как только песня закончилась, Боб выключил приемник, а секунду спустя — и фары. Лунного света, льющегося сквозь тонкие облака и в просветы между ними, вполне хватало, чтобы осветить им дорогу.