Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
Второй день прошел быстрее, чем первый, оба оказались способными проспать больше. Той ночью их загнал на дерево львиный прайд пришедший к ручью на водопой вскоре после прибытия людей. Наконец, когда часы шли, а львы не проявляли ни малейшего желания брести восвояси, Кикаха впал в отчаяние, скоро станет невозможным прошмыгнуть обратно в фургон.
Он сказал Анане, что им придется слезть, и попытаться припугнуть больших кошек.
Как обычно, у Кикахи имелся новый мотив, кроме очевидного. Он надеялся, что если Анана имеет какое-то припрятанное или имплантированное
— При обыкновенных обстоятельствах я бы с тобой согласился, — признался он, — но мы должны в течении ближайшего получаса вернуться в фургон.
— Я не должна, — огрызнулась она. — Кроме того, ты не подстрелил нам ничего на обед, прежде чем мы вернемся. Я не хочу провести еще один голодный день в этом гробу.
— У тебя там имелась масса сушеного мяса и овощей, — возразил он.
— Я весь день голодала, — ответила Анана.
Кикаха принялся спускаться с дерева. Львы, казалось, не обращали на него ни малейшего внимания, но один самец взметнулся в воздух и его лапа с длинными когтями прошла в шести дюймах от ноги Кикахи.
— Они, кажется, не намерены пугаться, — заметил он. — И иной раз бывают, но сегодня, ну…
С высоты дерева даже в лунном свете он мог разглядеть часть каравана. Вскоре луна ушла за монолит и за ней с востока последовало солнце. Караванщики начали просыпаться и развели костры. Возникла суета с приготовлением завтрака, а затем лагерь начали сворачивать. Вскоре множество колоритных солдат в деревянных шлемах с длинными перьями, в алых стеганных кирасах-тегиняях, в юбках кельтах из зеленых перьев и окрашенных в желтый цвет легинах вскочили на коней. Они образовали полумесяц, внутри которого шествовали мужчины и женщины, несшие котелки, чайники, кувшины и другие столовые принадлежности. Они направлялись к водопою.
Кикаха застонал. Ему случалось иногда перехитрить самого себя, а это мог быть один из таких случаев.
Не существовало никакого сомнения относительно его выбора, будет намного лучше столкнуться лицом в лицу со львами, чем оказаться захваченными в плен тишкетмоаками. Хотя он, возможно, и сумел бы уговорить их не выдавать его тевтонам, но он очень сильно сомневался в этом. В любом случае он не мог позволить себе положиться на их милость.
— Анана, — сказал он. — Я двигаю на север и двигаю быстро. Ты идешь со мной?
Она посмотрела вниз, на большого льва, выгнувшего спину у подножья дерева и уставившегося вверх огромными зелеными глазами. Его пасть была широко открыта. Четыре клыка — два верхних и два нижних — казались длинными, как кинжалы.
— Ты, должно быть, рехнулся, — сказала она.
— Ну, и оставайся, если хочешь. До скорого, если вообще когда-нибудь встретимся.
Он начал спускаться по другой стороне дерева, подальше от льва. Огромный зверь поднялся и зарычал, а потом поднялись другие и направились к приближавшимся
С минуту, львы, казалось, не знали, что делать.
Затем самец под деревом зарычал и улизнул, а другие последовали за ним.
Остальную часть пути до земли Кикаха проделал по воздуху, а затем побежал в том же направлении, что и львы. Он не оглядывался, но надеялся, что у Ананы хватит присутствия духа последовать за ним. Если солдаты поймают ее или даже увидят, они обыщут весь район, логично заключив, что поблизости могут оказаться и другие беглецы.
Он услышал, как топают по земле ее ноги, а потом она оказалась непосредственно позади него. Тут он оглянулся, но не на нее, а в поисках признаков кавалерии. Он увидел, как над небольшим бугром показалась голова солдата, и, схватив Анану, увлек ее в высокую траву.
Послышался крик — всадник увидел их.
Этого и следовало ожидать. А теперь что?
Кикаха встал и посмотрел. Первый всадник уже был виден полностью. Он привстал в стременах и показывал рукой в их направлении. За ним подъезжали и другие. Затем ведущий, взяв пику наперевес, поскакал к ним.
Кикаха оглянулся. Кругом прерия, — здесь и там высокая трава, несколько деревьев. Вдалеке виднелась серая многообразная масса, являвшаяся стадом мамонтов.
Львы скрывались где-то в траве.
— Следуй за мной! — скомандовал он.
Он бросился бежать быстрее, чем когда-либо бегал в жизни. Позади него орали солдаты и цокали копыта лошадей.
Большие кошки должны стать его джокером. Если он сумеет спугнуть их и не попасть в когти сам, то, может быть, они и сбегут от солдат.
Но львы его подвели. Они рассеялись, слегка скача и не паникуя, они просто не желали в данный момент развернуться и драться. Они не представили им возможности бежать, пока встревоженные львы будут рвать лошадей и всадников.
Некоторые из всадников обошли его, а затем повернулись и очутились лицом к нему, образовав полумесяц из пик. Позади него другие пики создали полукольцо. Они с Ананой очутились меж двух полумесяцев без всякого места для маневра, если только не броситься на острия пик.
— Вот что я получил за то, что был слишком умным, — сказал он Анане.
Она не засмеялась. Она и сама не испытывала желания смеяться.
Кикаха испытывал его еще меньше, когда их привели обратно к каравану, связанных и беспомощных. Начальник каравана Клискат уведомил их, что вознаграждение утроили.
Хотя он слышал о Кикахе и, конечно, восхищался им и уважал его как любимчика Господа, но, дела изменились, не так ли?
Кикаха был вынужден признать, что так. Он спросил у Клиската, жив ли еще император. Вопрос удивил Клиската. Конечно же, император жив. Именно он-то и предлагал вознаграждение. Именно он и провозгласил союз с розоволикими чародеями, летавшими в бесколесном фургоне. И так далее.
Намерение Кикахи отговорить караванщиков держать его в плену, разъяснив им истинное положение в Таланаке, не сработало. Имперская система сигнальных барабанов познакомила пограничные городки с условиями в столице.