Шрифт:
По фамилии – Моццикони
Друзей у Моццикони не было – а все потому, что у него не было даже имени. Моццикони-окурок, и только! А с одной такой фамилией не больно-то заведешь друзей. Должно быть и имя: Пиппо, Тино, Тонино, Ромолетто, Джиджино. Наверно, можно иметь друзей, даже если имя у тебя трудное, еле выговоришь. Ну, скажем, Асдрубале, Джанфилиппо, Антонджулио, Джованбаттиста или Пьерникола. Моццикони знал парня, которого звали Эрменеджильдо, он каждый вечер играл в остерии в карты. А раз играет в карты, значит, друзей у него тьма-тьмущая.
Моццикони
«Вот ведь в Древнем Риме у многих было по два имени: Юлий Цезарь, Марк Аврелий, Пий Антоний, а фамилии никакой. Но то были сплошь императоры, а императорам почти все позволено. Где уж мне с ними равняться», – думал Моццикони.
Моццикони-разрушитель
Моццикони жил за крепостными стенами, на «Счастливом акведуке», самой дальней окраине Рима, в доме, построенном без разрешения властей.
И хоть дом был самовольный, городская коммуна заставляла его обитателей платить за уборку мусора, который никто не убирал, и за канализацию, которой не было.
– Где она, ваша канализация? Я ее в глаза не видел! – возмущался Моццикони.
То и дело самовольный дом окружали полицейские, чтобы выселить всех жильцов до единого.
Чаще всего полицейские приезжали на своих «пантерах» и «газелях» и кричали в микрофон:
– Сейчас мы вас отвезем в тюрьму Реджина Чели!
В ответ все жители окраины ложились прямо посреди улицы. Полицейским ничего не оставалось, как убираться восвояси. Платить налоги за уборку мусора и канализацию жители «Счастливого акведука» не собирались. Вот им и приходилось долгие часы лежать пластом на дороге.
– Нет, уеду я отсюда! – не раз говорил Моццикони.
Но куда идти, куда ехать?! Направо ли, налево, вверх ли, вниз ли, в деревню или в город? Может, на пути ему и попадется деревушка с красивыми небоскребами либо город – весь в зеленых лугах, кто знает! Только пока у человека есть свой дом, нелегко его покинуть.
Однажды, когда дождь лил как из ведра, сверкали молнии и дул пронизывающий ветер, Моццикони решил… выбросить дом из окна. Начал он с мебели. Выкинул два стула, матрац, набитый сеном, стол, сундучок и тумбочку.
Потом в окно полетели кастрюли, сковородка, шесть тарелок, две вилки, штопор и четыре ложки. Моццикони выбросил и медное блюдо, которое он выиграл в лотерею. И наконец – ворох старых газет, шерстяные простыни и льняное одеяло. Почему не наоборот?! Да потому, что у Моццикони были свои понятия о холоде, тепле и многих других вещах.
Прохожие тут же подбирали все, что Моццикони выбрасывал.
– Берите, берите, – говорил им Моццикони.
– Что ты делаешь, Моццикони?! – изумленно спросил вор, которому ни разу в жизни ничего не удалось украсть.
– Разве не видишь? Выбрасываю в окно дом.
– Весь?!
– Весь.
– Дай мне что-нибудь украсть.
– Бери что захочешь.
– Так неинтересно, я хочу украсть.
– Кради все, что тебе
– Нет. Ты притворись, будто спишь, я проберусь в дом, украду что-нибудь и убегу.
– Я уже почти все выбросил.
– Мне бы хоть что-нибудь украсть!
– Осталась только железная печка.
Вор пробрался в дом и попробовал унести печку. Но она была слишком тяжелой. Тогда Моццикони попросил вора помочь ему выкинуть печку в окно.
– Ничего не украл, да еще работать пришлось! – Вор от обиды чуть не заплакал: снова ему не повезло.
Моццикони уходит
Вместе с Моццикони в доме жили тараканы, муравьи, пауки, сороконожки, блохи, клопы, мыши и три скорпиона. И так же как тонущий корабль первыми покидают крысы, так и эти зверьки и насекомые разбежались кто куда при первых же ударах молотка, от которых треснули стены.
Самыми последними удрали три скорпиона – они спускались вниз зигзагом, точно пьяные.
– Бегите, бегите! – говорил им Моццикони. – Впрочем, если хотите, можете остаться. Только хорошо ли вам придется?!
Орудуя молотком и клещами, Моццикони снял раковину и отвинтил кран. Раковина была совсем новая, и Моццикони жалко было ее ломать. Ну, а кран был испорчен, вода из него не текла. Да и не могла течь, ведь в доме не было труб, а в квартале – водопровода. Но когда-то, во времена древних римлян, в этих местах пролегал «Счастливый акведук». Поэтому городские власти каждый месяц присылали и нынешним римлянам, жильцам самовольных домов, счет за воду. И, очень злились, что никто не платит.
После раковины и крана Моццикони принялся за плиточный пол. Всю ночь он выбрасывал в окно куски штукатурки. Потом сбросил черепицу с крыши.
Утором явился полицейский, чтобы оштрафовать Моццикони – кто ему позволил бросать мусор на улицу?!
– Имя и фамилия? – сурово спросил полицейский.
– Моццикони.
– А дальше?
– Дальше – баста!
– Есть же у тебя имя?!
– Увы, нет.
Моццикони рассказал полицейскому, что имени у него нет и потому нет друзей. Вот он и решил разрушить дом и уйти куда глаза глядят.
Полицейский едва не разрыдался, а ведь он был самым грозным полицейским квартала.
На следующую ночь Мопцикони почти довершил дело – выбросил в окно и стены. Оставались еще окно с подоконником да балки и дверные косяки.
Деревянную потолочную балку Моццикони еле снял. За ней на улицу полетели через окно косяки, оконные стекла и рамы. Подоконник был из камня травертина, и Моццикони пришлось позвать себе на помощь двух мальчишек.
Он огляделся – ага, нужно еще разломать кусок стены под самым подоконником. Разбив и его, Моццикони перелез через груду мусора и пошел прочь.