Мода в саване. Спрячь меня
Шрифт:
— Я Дэн Тайли. Наш сад примыкал к участку твоего деда на Уркварт-роуд. Помнишь?
На мгновение стало тихо. Мужчина в полушинели мигнул и отшатнулся, словно в него попала пуля. На его лице появилось выражение невинного удивления. Но затем в глазах Джерри сверкнули искорки узнавания, и он с восторгом пожал управляющему руку.
— Да, я помню, — тихо сказал он, пребывая в полном неведении, но сохраняя вежливый тон. — Дэн… э-э… Тайли. Мой дорогой друг! Подумать только! Двадцать с лишним лет! Какой долгий промежуток времени.
Толстяк
— Мы называли твоего старика Всемогущим Господом. Это ты придумал для него такое прозвище. Надеюсь, ты помнишь, что именно я помог тебе убраться оттуда. Ты отправился в Австралию, и с тех пор я больше о тебе не слышал.
Джерри замер, словно деревянная статуя. На его губах застыла легкая улыбка. И тут вмешался мистер Вик. Он вскарабкался на высокий табурет, едва не уронив шляпу на пол. Зафиксировав взгляд на управляющем, которого он видел в первый раз, маленький парикмахер сказал с пугающей внятностью:
— Я знаком с майором десять лет. Мы старые друзья. А вот ты для меня ноль! И я знать тебя не хочу!
— Тише, — с осуждением произнес Джерри.
Грубость мистера Вика подтолкнула его к спасительной мысли. Он понял, что от пьяного свидетеля будет мало толку, если за него не поручится кто-то из трезвых людей.
— Это же Дэнни-бой! — продолжил он с резким всплеском дружелюбия. — Друг моего детства!
Он повернулся к управляющему и радостно добавил:
— Я поначалу не узнал тебя, Дэн, но твои слова повернули время вспять. Благодаря тебе я возвратился в детство. Боже мой! Ты такой же старый грешник! Сейчас смотрю на тебя и удивляюсь. Ты нисколько не изменился. Будь на тебе островной свитер и флотские гольфы, я узнал бы тебя где угодно. Только больше так не говори. Я всегда обижался, когда ты намекал на мое сходство со стариком.
— Ну, тут ты не прав, — возразил толстяк.
Похоже, он был тугодум, который обсуждал любую тему до тех пор, пока она не будет полностью исчерпана.
— Я никогда прежде не говорил, что ты похож на него. Старик был уникальным человеком, как и его вторая жена. Они считали себя важными персонами.
Он всосал воздух сквозь зубы, подчеркивая смысл своих слов.
— Чистые бумажные воротнички на каждый день и полный набор энциклопедии «Британика», чтобы читать по вечерам. Всемогущий Господь думал, что весь мир принадлежал им двоим.
Он засмеялся, вспоминая прошлое.
— Да, приятель. Он доводил моего отца до белого каления. Их маленькие офисы находились в городе, и они добирались туда на поезде. Оказавшись в вагоне, они тут же начинали ругаться друг с другом. Ссоры иногда доходили до кулаков, хотя твой дед утверждал, что он самый воспитанный и утонченный человек в нашей сельской дыре. Он был потрясен, когда ты уехал. Так ты добрался до южных морей, как и планировал?
— Да, побывал
Кривая улыбка Джерри предполагала, что он тоже вспоминал свои юношеские годы.
— Я больше никогда не видел наш дом и моих стариков. Боже! Какая атмосфера окружала бедного сироту! Я до сих пор вспоминаю это место.
Вспышка чистосердечной искренности преобразила его лицо.
— Невыносимая грязь, частый голод и леденящее душу самодовольство деда, который считал всех остальных людей невежественным стадом.
— Они были настоящими пройдохами, — напомнил управляющий. — Каждый знал, что твой дед мог купить товар на одном конце улицы и продать его на другом. Старый дурень!
Очевидно, его негодование все еще жило в нем даже после двух десятков лет.
— По мне, так у него был низкий интеллект. Похуже, чем у многих.
— Нет, он отличался острым умом. Я думаю, ты должен признать этот факт.
Заявление Джерри оказалось явно не к месту. Эффект был шокирующим. Лучше бы он промолчал на этот счет.
— Да, достаточно умным, — повторил он со зловещей улыбкой, которая заставила всех мужчин в зале, включая пьяного парикмахера, почувствовать смутную тревогу. Джерри быстро опомнился и снова стал очаровательным и рассудительным собеседником.
— Во всяком случае, он не казался наивным ребенком.
— Я бы тоже так сказал, — кивнув, согласился управляющий. — Никто в поселке не винил тебя за бегство, хотя старуха наговорила кучу лжи.
— Она обвиняла меня в воровстве?
Вопрос получился таким прямолинейным, что управляющий покраснел от смущения.
— А что ты ожидал? — проворчал толстяк. — Лично я понимаю тебя. Для дальнего путешествия нужны были деньги. Ты правильно сделал, что помог себе чем-то. Ведь это они превратили твою жизнь в безумный ад.
— Она лгала вам, друг.
Виду Джерри был жалкий. Когда речь заходила о его детстве, он превращался в другого человека.
— Бедная женщина. Ей тоже приходилось многое терпеть. Она ведь не отличалась большой сообразительностью.
— Майор, вы можете опоздать! Посмотрите на время!
Мистер Вик оживился и начал напоминать будильник. Он указал на часы, висевшие у двери, и едва не упал с высокого табурета. Джерри обменялся веселым взглядом с вновь обретенным другом детства.
— Позаботься о нем, пока я не вернусь, — попросил он управляющего. — Мне нужно встретиться с одним артистом. Я отлучусь на десять минут.
— Как бы мне хотелось посмотреть на старину Могги, — мечтательно произнес мистер Вик. — Да и он был бы рад познакомиться со мной.
Маленький парикмахер по-прежнему верил в мифическую встречу, о которой Джерри твердил ему весь вечер.
— В таком виде вы вряд ли понравились бы ему.
Друзья детства вновь обменялись взглядами, и Джерри направился к боковой двери, которая вела к театру. Переступая порог, он услышал дружелюбный голос управляющего: