Модератор реальности
Шрифт:
– Заявление? – Капитан картинно приподнял бровь. – Конечно, гражданочка, это моя прямая обязанность – принимать сообщения о преступлениях.
Он демонстративно распахнул лежащий перед ним толстый журнал, достал из ящика стола чистый бланк, выложил его на стойку и припечатал сверху шариковой ручкой.
– Пишите. Образец – на стенде.
Катерина порывисто сгребла бланк с авторучкой и раздраженно отвернулась в сторону примостившегося под стендами с информацией стола.
– Одну минуточку, гражданочка, – остановил ее Илья. – В мои сегодняшние обязанности входит также
Катя снова обернулась к окошку и напоролась на «японскую улыбку вежливости».
– Итак, о каком преступлении вы желаете сообщить?
– О похищении человека. – Катерина решительно смотрела в глаза бывшего мужа.
– Отлично. Статья сто двадцать шестая уголовного кодекса Российской Федерации. Если часть первая, то от четырех до восьми лет лишения свободы. Вам известны потерпевший и лицо, совершившее преступление?
– Да.
– Замечательно, не забудьте подробно указать об этом в заявлении. – Илья довольно откинулся на спинку кресла. – Теперь по процедуре. Согласно статье сто сорок четыре уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации решение о возбуждении уголовного дела по вашему заявлению должно быть принято в течение трех суток. Это время отводится органам внутренних дел и прокуратуре для проведения доследственной проверки фактов, изложенных в вашем заявлении. Поскольку для возбуждения дела, согласно статье сто сорок УПК, требуется не только повод – ваше заявление, – но и основание. То есть наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Илья приподнял ладонь, заметив попытку Катерины прервать его монолог.
– Одну минуточку, гражданочка. То, что я говорю, не простая формальность. Вы хотите сообщить о тяжком преступлении. Если по результатам доследственной проверки вдруг выяснится, что изложенные вами факты, мягко говоря, не совсем соответствуют действительности, то, – он поднял вверх указательный палец, – в возбуждении уголовного дела будет отказано. А в отношении заявителя должно быть возбуждено уголовное дело по статье триста шесть УК – заведомо ложный донос. В данном случае часть вторая.
Капитан снова расслабленно откинулся на спинку кресла и насладился повисшей паузой.
– Штраф от ста до трехсот тысяч рублей, либо в размере заработной платы или иного дохода за период от года до двух, либо… – он снова сделал паузу, – лишение свободы на срок до четырех лет.
Илья улыбнулся и развел в стороны руки.
– Все.
Катерина порывисто отвернулась. Илья совсем тихо добавил в удаляющуюся спину:
– Пиши. Но я бы не советовал.
Катя, сделав шаг, застыла.
– У тебя опять разыгралась паранойя, девочка. – Он вздохнул. – А с учетом того, что ты незаконно проникла в квартиру обвиняемого тобой человека, о чем имеется видеозапись…
Катерина резко развернулась и долго смотрела в глаза бывшего мужа.
– Завтра. Позвони мне завтра, девочка. Я смогу тебя успокоить…
Проводив взглядом стремительно пробежавшую по холлу бывшую жену, Илья снова усмехнулся.
– Ладно, ручку – дарю, – добавил он в сторону захлопнувшейся входной двери.
Ротвейлер с зажатым в зубах щенком, вылетевший из разбитого оконного проема первого этажа роддома, приземлился, подняв тучу пыли, на все четыре лапы и, изогнувшись, обратил окровавленную морду к окну. Спустя пару секунд ожидания он утробно зарычал, не размыкая челюстей. Словно восприняв это за команду, из проема вывалилась вторая собака и, повизгивая и болтая в воздухе лапами, с тяжелым скрежетом когтей по асфальту приземлилась рядом с первым псом.
Щенок с трудом разлепил натянутые к загривку веки и испуганно пискнул, дернув поджатым хвостиком. Вторая собака, поднявшись наконец из пыли, удивленно повертела головой и, заскулив, упала на брюхо, вжав морду в асфальт между передними лапами. Кобель опустил попискивающего щенка на землю, прижал его лапой, пресекая попытку к бегству, и коротко рыкнул на спутницу.
Пассажиры битком набитого хмурыми людьми автобуса с военными номерами, выруливающего из дворов напротив роддома, по сторонам старались не смотреть. Вид опустевших затихших улиц не способствовал возвращению утраченного праздничного настроения. У большинства в мозгу крутилось такое забытое и страшное слово, как «эвакуация». Примостившаяся у окна рыхлая тетка с большим ярко-красным чемоданом на коленях в очередной раз шумно вздохнула и обвела хмурых пассажиров затравленным взглядом.
– А куда везут-то, а? Правду говорят, что это, – последнее слово она протянула хриплым шепотом, выпучив глаза, – только у нас, на севере?
Сжатые со всех боков спинами, локтями и вещами беженцы хмурились и отводили глаза. Тетка снова вздохнула и отвернулась к окну.
– А у меня в южных районах и нету никого… – Она прислонилась лбом к стеклу и проводила глазами бегущую медленнее автобуса собачью семейку. – Вон, даже звери эвакуируются…
Был еще один тревожный момент – Сережкин мобильник уже несколько часов отвечал короткими гудками. Так долго не разговаривают, это неправильно. В Интернете? А зачем по мобильному-то? Домашний же по-прежнему не отвечает…
Но сейчас Катерина наконец все сможет выяснить. Открылось одно очень интересное обстоятельство – оказалось, что еще неделю назад Сережка заходил к ней домой и, не застав, вручил маме ключ от своей квартиры. И ни словом не обмолвился, засранец!
Мама тоже хороша…
На всякий случай Катя несколько секунд подавила на кнопку звонка и только потом вставила ключ в замок.
Старушка слегка вздрогнула от хлопка соседской двери и оторвалась от глазка.
– От! Курица ужо со своим ключом шастает…
Из кухни донесся громкий стон и ворчание невестки:
– Мама! Верните ведро! Оно же пустое…
Катерина в сумерках прихожей прислонилась спиной к двери и прислушалась. Ей опять почудились незнакомые голоса. Соседи, наверное…
– Сережка! – осторожно крикнула она в вязкую тишину квартиры. – Ирина Владимировна! Есть кто дома?