Модератор реальности

Абакумов Игорь

Кротков добежал до края островка, сделал три шага в хлюпающей жиже и остановился.

— Крот, ты где?

Не слыша позади себя треска сминаемых кустов, Вячеслав поднял голову к звездному небу и дико, на одной ноте, заорал.

— Вот, теперь слышу, — Базов, вытянув вперед руки, нащупал однополчанина. — Погоди.

Слава яростно проскрипел команду на замедление, побежал внутренним взором по собственным внутренностям и вывалился в «космос».

— Уп-с, — Димка ощутил «стекло» даже в кромешной тьме. — Крот, не балуй…

Вячеслав

выделил глазами из древа миров ту ветку, на которой они сейчас находились и, снова заорав, представил себе, как она сминается, рвется, разлетается на мелкие…

— Да что ж ты так орешь-то?…

Базов оглянулся. Темнота отступила, уступив место какой-то серой мгле. Она надвигалась со всех сторон, сжимая кольцо, захватывая неподвижную воду, пожирая землю и заросли мертвого кустарника. Когда серое однообразие поглотило весь мир, Дмитрий вытянул руку.

15.26 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 9. Клиника Института мозга человека РАН, map #1837.

— Мама, он выходит! — Сергей бросился к монитору. — Закончен пересчет мап восемнадцать, пятьдесят три. Он только что был там!

Ирина бросилась к Вячеславу и приподняла ему одно веко. Закатившееся глазное яблоко бешено качалось из стороны в сторону. Ирина обернулась к сыну.

— Позови Пал-Ильича, мне нужна его помощь. Быстрей!

Вне времени. Вне пространства, map #?

— Ну, и чего ты натворил?

Димка рассматривал вытянутую руку. Если это и туман, то абсолютно прозрачный. Со всех сторон. Сверху и снизу. Если он абсолютно прозрачный, то вокруг ничего нет. Нигде.

Слава обернулся к товарищу и молча опустился прямо на серое ничто, устроившись по-турецки. По выражению его лица никак нельзя было заподозрить, что это именно он только секунду назад орал, как ненормальный.

— Я только что закрыл, стер, изничтожил целый мир.

— Нафига именно его? — Базов наклонился, постучал по невидимой опоре, отозвавшейся слабым стеклянным звоном, и уселся, раскинув чуть согнутые ноги, напротив Кроткова. — Там так хорошо было прятаться…

— Вопрос ставишь неправильно, Баз.

— Мелко, что ли? — Димка сложил руки на задранных коленях.

— Вроде того.

Димон хмыкнул.

— Тогда отвечай сразу на правильный вопрос. Как известно, чтобы задать вопрос, надо знать половину ответа. Я этой половины не знаю. Валяй, рассказывай.

— Этот мир был не настоящий.

01.35 . Четверг 12 мая 1988 г., трасса М-20, map #1853.

Пыльные лучи фар неожиданно уперлись в несущуюся навстречу светло-серую стену. Лысый

сержант со всей силы наступил на педаль тормоза.

— Ах, ты ж…

«Пэтрол» занесло, машина опрокинулась на бок и проскрежетала по асфальту еще метров сорок. Водитель выбил ногами остатки лобового стекла и на четвереньках выбрался наружу. Серая мгла наступала со всех сторон, все больше сжимая кольцо вокруг лежащего на дороге джипа. Наверху оно уже сомкнулось, скрыв из виду звездное небо.

Сержант отошел на пару шагов от машины и по-турецки уселся прямо на разбитый асфальт. Выпрямив спину, застыл. Через мгновение он остался один в серой пустоте.

— Выход.

Слово вонзилось в бесцветную мглу подобно вбитому с одного удара гвоздю.

Вне времени. Вне пространства, map #?

Базов прилег, опершись локтем о невидимую опору, и поощряющее кивнул: «продолжай».

— Остальные — тоже, — Слава предостерегающе поднял ладонь. — Тот мир, с которого мы начали — прежде всего. Именно на нем висела табличка «мап восемнадцать, тридцать шесть».

Базов пожал плечами.

— Я не видал. Что за «мапа» такая?

— Давай-ка, я сначала начну, по хронологии. Итак, первое по времени, это надпись. Второе — разговор с лысым. А третье — твое замечание о причине и следствиях. Так вот, первое и второе оставалось непонятками, пока не появилось третье. Ты правильно заметил, что такого быть не может. Но дело в том, что и обратного в нормальном мире тоже не может быть. Нет причины — нет следствия, это закон. Какие могут быть варианты?

— И какие же? — Димон в предвкушении устроился поудобнее.

— Вариант первый, — Слава загнул палец, — пацан не причина. Вариант второй — пацан не настоящий, не тот.

Вячеслав загнул второй палец.

— И, наконец, третий вариант — сумма первых двух. Не причина и не тот.

Третий палец.

— Вариант-один в своем монументальном одиночестве отпадает. Программу принес мне именно он. Даже если Серега соврал мне насчет авторства, он все равно часть причины. Вариант второй отпадает, потому как младенец умер на той же ветке, на которой я слушал его прогу…

— Но тогда и третий отпадает, — Базов подпер голову рукой.

— Нет, — Слава разогнул все пальцы. — В третьем противоречия компенсируются. Ненастоящесть пацана мешает ему быть причиной, чего бы то ни было.

— Мудрено как-то… — Дмитрий почесал затылок.

— Пацан всего лишь ширма, скрывающая истинную причину. Эта причина должна находиться где-то выше, вне миров, которые нам доступны.

— Ой, вот только про чертей и ангелов мне не надо, а? — Димка поморщился.

— Не буду, все проще. Второй элемент в мозаике — лысый. Вся фишка в том, что здесь, в восемьдесят восьмом он ничуточки не изменился по сравнению с две тыщи десятым…