Модистка из Красноярска
Шрифт:
Семка стоял у топчана и напряженно ждал, что Ванюшка вот сию минуту откроет глаза. И глаза Ванюшки действительно открылись. Он увидел Семку и сначала захрипел. Или что-то забулькало у него в горле. А потом он ясно, но очень
– Шаль я ночью приносил. Модистку показывал. Это я у попадьи шаль взял. Отдайте, пожалуйста. А то она подумает...
И опять закрыл глаза.
– Я сейчас сбегаю, отнесу, - заспешил Семка.
Авдей Петрович наклонился над племянником.
– Услужить тебе хочу, лобанчик. Может, хочешь чего?
– Пить мне, - попросил Ванюшка, не открывая глаз.
– Скореичка дайте попить.
– Сырой-то сейчас, пожалуй, нельзя, - задумался дядя.
– Можно, - прошептал, как по секрету, племянник, - помираю я.
Дядя принес из сеней в ковшике холодной воды и, подложив свою темно-коричневую ладонь под затылок племяннику, поддерживал его вспотевшую голову, пока он пил.
Ванюшка выпил всю воду, не отрываясь, вздрогнул, вздохнул с удовольствием всей грудью и через полминуты умер.
И в этот момент, когда он умер, в сенях раздался хохот.
Это Енотов рассказал только что зашедшим бойцам, как Ванюшка Ляйтишев ночью показывал модистку из Красноярска.
– Тише вы, дьяволы!
– зашипел
– Человек помер...
Все притихли. Кто постарше, сняли шапки.
– Пусть смеются, - сказал Авдей Петрович Захарычеву, - не мешай им они солдаты...
А сам сел в углу на хозяйский, окованный полосками жести сундук и заплакал, упрятав лицо в мохнатую лисью шапку.
Ванюшку похоронили в тот же день к вечеру на взгорье, на сельском кладбище, вырыв в мерзлой земле небольшую, по росту его, могилу. Гроб ему сколотил из каких-то японских ящиков, брошенных здесь японцами, сам Авдей Петрович. Другого материала для гроба не было.
А на рассвете следующего дня весь отряд передвинулся на Вятскую заимку, чтобы там соединиться с отрядом Субботина и начать наступление на Дудари. И на Вятской заимке во время ночевки бойцы опять вспоминали эту модистку из Красноярска, как ее показывал Ванюшка Ляйтишев. И опять смеялись.
И никто, даже дядя, не вспоминал вслух о смерти Ванюшки. Будто смерти этой вовсе и не было. Будто просто Ванюшка Ляйтишев задержался по делам в той таежной деревне, которая называется Журиловка.
Она лежит, эта Журиловка, у самого края тайги, близ некрупного сибирского города Дудари.
Переделкино, весна 1940 г.