Модный дом госпожи Морель
Шрифт:
– Хорошо.
Оставлять Эллу одну мне не хотелось, но вода ей действительно могла пригодиться, потому я заспешил прочь. В драконьем гнезде планировка была достаточно проста, и спустя несколько минут я уже добрался до кухни.
Вода здесь действительно была. Отыскав ту, что казалась пригодной для питья, и наполнив графин, я хотел уже идти, но не успел сделать и шагу, как на кухне резко исчез свет. Тут и прежде было не слишком ясно, а сейчас вообще – хоть глаз выколи.
А потом я почувствовал, как
Слишком мягкий.
И слишком тёплый.
– Я рада, - прозвучал вкрадчивый женский голос, и чужие руки скользнули по моему животу вниз, - что вы решили присоединиться ко мне, господин Морель, и согреть меня этой холодной жуткой ночью…
Согреть?! Этого ещё только не хватало!
Глава тринадцатая. Дамиано
– Как приятно, - женский шепот зазвучал чуть громче, а руки стали наглее, пока я лихорадочно соображал, как бы выкрутиться из неудобной ситуации, - когда мужчина действительно стоит того, чтобы уделять ему внимание. Но я надеюсь на ответное тепло…
Ошибки быть не могло – Керстин вполне однозначно приставала ко мне и, надо сказать, уже добралась до пояса брюк. Я перехватил её запястье как раз вовремя, чтобы внезапно не оказаться без штанов, и стремительно повернулся к женщине.
Что ж, если кем-то это и могло быть распознано как отказ, то только не Керстин. Она двинулась вперед, прижимаясь ко мне своей пышной грудью, и проворковала:
– О, вы желаете проявить инициативу…
– Госпожа Керстин!
– Эта ночь будет жаркой…
– Я женат! – выпалил я, не отступая назад только потому, что встретить лопатками холодную стену и оказаться зажатым между Керстин и, так сказать, непреодолимой преградой совершенно не хотелось.
Кажется, дракониху это нисколечко не смутило.
– Ну и что? – протянула она. – Я не прошу на мне жениться. Я хочу лишь немного развлечься, вот и всё. Что в этом дурного?
Твою ж!..
– Нет, госпожа Керстин, с вашей стороны дурного в этом ничего нет. Но я люблю свою жену и не хочу ей изменять. Потому, увы, я не могу ответить вам взаимностью. Вам стоит обратиться к свободному мужчине.
– Я что же, - возмутилась в темноте дракониха, - недостаточно хороша?!
Недовольная моим ответом, она поспешила щелчком пальцев зажечь на столе свечку. Неверное пламя выхватило из мрака соблазнительный женский силуэт.
– Вы достаточно хороши… - я перехватил самодовольную улыбку Керстин. – Но для свободного мужчины, госпожа Керстин. Что ж до меня, то я навеки верен жене. Можете полагать, что я выколол себе глаза, чтобы не смотреть на других женщин.
– Ваши глаза на месте.
– Но не видят другой женской красоты, помимо Эллы, - решительно отрезал я, отступая в сторону и пытаясь хоть каким-то образом отгородиться от Керстин кувшином.
–
Я отшатнулся, как прокаженный, и, вспомнив о том, что вообще-то исполняю роль древнего тёмного мага Дамиано Мореля, а не просто какой-то там парень из обычного мира, отметил:
– Очень сомневаюсь, что старец, коротающий жизнь уже не первое столетие, действительно достоин вашего внимания, госпожа Керстин.
Она хмыкнула. Это замечание, кажется, всерьез её задело и заставило задуматься.
– А как же Элла? – хитро поинтересовалась она. – Неужто укрепляющие зелья?..
– На войне все средства хороши, - осторожно отметил я, предполагая, что под укрепляющими зельями имеется в виду что-то вроде нашей обыкновенной «виагры». И не той, которая музыкальная группа, а той, которая лекарство.
– Ну так почему на войне с ней хороши, а на войне со мной не очень?! – хмуро спросила Керстин.
Я едва не застонал от досады. Да что за напасть! Да, я нравился девушкам, и иногда мне поступали несколько непристойные предложения. Собственно, если мужчина свободен, такое лишь польстит его самолюбию.
Но сейчас я свободен не был. А от подобного напора, чего не донесли до ведома госпожи Керстин, любое желание отсохнет и отпадет, даже самое невероятное! Я уже взирал на неё с лёгкой подозрительностью; в голове вспыхнула мысль, что Элла осталась в спальне одна, и мало ли, кто там к ней сейчас в двери скребся какой-нибудь паразит вроде Родрика или Драго!
– Потому что я верен своей супруге, - отрезал я, решив, что это достаточно хороший аргумент, чтобы продолжать его использовать. – И не собираюсь ей изменять. Ни при каких обстоятельствах.
– Так уж и ни при каких? – хитро уточнила Керстин.
– Ни при каких.
Перехватив удобнее кувшин, я заспешил было прочь, но Керстин обошла меня, да что там, как из-под земли выросла на моём пути и хрипловатым, наверное, сексуальным по её мнению голосом поинтересовалась:
– А если вот так?
Шаль, прикрывавшая её плечи, соскользнула вниз. Теперь женщина осталась в одной полупрозрачной ночной сорочке – в эдаком воплощении мечтаний любого здорового мужчины.
Нет, я, конечно, был не больным мужчиной, скорее мужчиной влюбленным – потому что ничего, кроме стойкого раздражения, Керстин у меня не вызывала. Низменные физические реакции – это отлично, конечно, но они здорово перебивались отвращением к женщине. Оно зародилось где-то на подсознательном уровне, должно быть, на почве того, что Керстин так легко искала себе утешение в чужой постели и совершенно не принимала слова «нет», а теперь вынырнуло на свободу и затопило собой сознание.