Мое чужое счастье
Шрифт:
– Не за что извиняться. Это наше упущение, что вам помешали отдохнуть, что весь персонал отвлекся от своих прямых обязанностей и вас некому сопроводить. Давайте, помогу, – он осторожно берет меня под руку.
Окончательно смущаюсь. Ко мне слишком давно никто не прикасался. Даже с Вовой мы спали в разных комнатах, и он не трогал меня, мотивируя это тем, что боится навредить. И не «навредил», в конце концов, выгнав меня из дома.
– Отлично. Садитесь. Где-нибудь болит? – интересуется, кажется, искренне.
– Нет… Все хорошо.
– Меня очень радует, что ваш организм быстро
– Больше не буду, – виновато опускаю глаза. Виталий отпускает мою руку и вместе с этим я лишаюсь поддержки, словно не только физической.
– Точно все в порядке?
– Немного кружится голова. Но мне сказали, что это нормально.
– Давайте посмотрим, что у вас с давлением. Кстати, вы съели то, что принесли на ужин? – смотрит на тарелку с бульоном. Нетронута.
Качаю головой.
– Почему?
– На курицу аллергия, – лепечу, отчего-то чувствуя себя виноватой.
– Странно, в карточке должно быть указано… – морщит лоб. – Я разберусь, кто принес вам это.
– Виталий Тимофеевич, вы лучше к празднику готовьтесь… ну неужели вам правда есть дело до того, что я ем? – вырывается само собой. Как-то совсем нехорошо получается. Он ко мне с добром, а я еще высказываю ему…
– Арина Романовна, – затягивает на плече манжету от тонометра, – постарайтесь сидеть ровно. И помолчите, пока идет измерение.
Киваю, на время замирая и обдумывая то, что происходит. Только сейчас замечаю, что доктор снял халат. Сейчас на нем надет модный костюм кофейного цвета. Идеальный, ему очень идет. Хотя такому мужчине все к лицу. Красивый.
Становится совсем неуютно. Я – полуживая, в дурацком халате и с несвежими волосами… и он ухоженный, привлекательный мужчина, да еще и нарядный. Хоть сейчас на обложку. Какой контраст…
– Давление пониженное, а вот пульс, наоборот, высоковат… – смотрит мне в лицо, отрывая от мыслей. – Надо бы вам успокоиться. Я попрошу медсестру дать вам на ночь растительный седативный препарат.
– Спасибо…
– И скажу, чтобы вам принесли что-нибудь другое, не аллергенное. Вам нужны силы, дорогая моя. Материнство – нелегкая задача.
– Знаю.
– Тогда будьте умницей и отдыхайте.
– Можно задать вопрос?
– Да.
– Я видела Надежду Анатольевну… с ней все будет хорошо? – спрашиваю с неприкрытым беспокойством.
– Да, обязательно… – потерянно смотрит в сторону окна. – Все будет замечательно. Пойду, проверю, как она там.
– Передайте ей скорейшего выздоровления. Такой позитивный человек не имеет права лежать в больнице в новогоднюю ночь.
– Передам, – на лице снова вижу легкую улыбку.
Виталий забирает у меня тонометр и уходит, оставляя после себя приятный аромат мужского парфюма. Уютный запах, который хочется вдыхать.
Глава 8
Виталий
Пушкина. Фамилия совершенно не подходит этой девушке. Нет, ничего против великого поэта я не имею, но вот относительно ее мужа у меня уже накопилось достаточно аргументов. Не знаю, что за отношения в их семье, но судя по рассказу медсестры Татьяны, он неадекватный.
Нет, конечно, все это мои домыслы. Богатое воображение.
Обычно в наших клиниках молодые папаши либо лежат в семейных палатах в другом корпусе, либо обивают пороги родильного отделения, как только их детки появляются на свет. У одной из наших медсестер даже есть специальная книжечка, куда она записывает забавные случаи из жизни роддома. В основном это выходки счастливых папаш. Их стремление выделиться на фоне других, поразить свою вторую половину. На чем только не приезжали за младенцами: и на карете, и на вертолете, и на автобусе, стилизованном под огромного аиста… и даже один воздухоплаватель спустился на гигантском воздушном шаре прямо на парковку. Пришлось оцепить улицу, устроить огромную пробку, но зато счастливая мамаша увидела из окна аэростат с надписью «спасибо за сына». Правда улететь на нем с младенцем на руках мы не разрешили. И, к счастью, у родителей хватило ума прислушаться к советам врачей.
А этот Иван… даже не привез жене предметы первой необходимости после родов. Она как одиночка лежит на полном обеспечении клиники. Такие мамочки у нас бывают, поступают по ДМС и в основном из области. Но и к ним приезжают навестить. А эта… такое впечатление что сирота. Как она справится с сыном одна? Ему еще догонять сверстников, расти и расти… Появление ребенка требует стопроцентной отдачи, а уж недоношенный, это вдвойне сложно. Без помощи не обойтись.
Впрочем, это не мое дело. Зона ответственности клиники – реанимировать, выходить и выписать в определенный момент. А что делать со своим ребенком за дверью учреждения – зона ответственности родителей. Мы можем лишь консультировать и проводить необходимые по возрасту анализы для малыша. Но функции родственников или отца… таких услуг в нашем прейскуранте не имеется.
– Как мама? – задаю вопрос, отгоняя от себя мысли про пациентку Пушкину.
– Все хорошо. Думаю, она просто переволновалась. Не хочет тебя отпускать.
– Не понял? – поднимаю бровь.
– Она призналась, что очень беспокоится. Все-таки дорога, самолет… – судя по выражению лица, Леша чего-то недоговаривает.
– Говори как есть, – хватаю его за край халата. Когда дело касается моей матери, не стоит юлить.
– Она постоянно твердит, что если ты опоздаешь на самолет, и не встретишь Новый год с Ирмой, то та тебя сожрет.
– Так и говорит?! Медсестрам и врачам?! Про меня?
– Нет, не так, и не всем. Но я уловил суть. Вам с мамой надо провести беседу. Но сначала пройдем курс общеукрепляющих капельниц и подлечим нервишки. Что-то она сдала за год.
– Смерть папы подкосила. Ты сам знаешь.
Кивает.
– Вит, дело твое, конечно… Но у тебя осталось совсем немного времени, чтобы успеть встретить праздник с любимой женщиной. Если ты не планировал другое.
Смотрю на экран мобильного. Сеня ждет в машине уже больше часа. У него тоже есть семья, любимая девушка. А я заставляю его работать допоздна. Плохой из меня босс.