Мое долгожданное счастье

Чадова Анелия

– Угу. И молочка.

– Нет, солнышко, молочко не возьмем, оно может скиснуть. Давай я сделаю сладкого чая или компот открою.

– А компот какой?

– А какой твой самый любимый?

Малыш задумался, а я решилась посмотреть на молчаливого обжору. А как его еще назвать? Уже половину сырников уничтожил. Но, с другой стороны, приятно. Значит нравится. Значит вкусно.

–

Клубничное.

– Хорошо, будет тебе клубничное.

– А с кисой можно поиграть?

– Можно. Только не сильно его мучай, чтобы не поцарапал. А я пока соберу нам походный рюкзак.

– Ты подольше бери, папа сильный, все унесет. – Соскакивая со своего места, дал мне совет малыш и погнался за бедным Басилием. Видно кот еще помнил детское «поиграться» в исполнении Тёмыча.

Я лишь иронически улыбнулась и стала потихоньку убирать со стола. Мой второй гость тоже уже видно утолил свой голод. Теперь сидел со скрещенными руками на груди и сквозь окно наблюдал за своим ребенком.

– Вам чем-нибудь помочь? – вопрос прозвучал так неожиданно, что заставил невольно вздрогнуть. Я удивленно посмотрела на молчаливого доселе мужчину. Ты посмотри-ка, разговаривает. И голос такой приятный: властный, спокойный, бархатный.

– В принципе, не надо. Но, раз мы с вами теперь разговариваем. Посоветуйте мне, брать еще что-нибудь кроме сырников и напитков?

– Если вас не затруднит, то можно.

– Полноценный пикник?

– Да. – В подтверждении своих слов, он даже кивнул. Но вот, что привлекло мое внимание – на протяжении всего нашего небольшого разговора, он внимательно смотрел на мои губы. Я, конечно же, могла бы подумать, что они у меня такие красивые и соблазнительные, но реально смотрела на мир и не обманывалась. К тому же я уже имела дело с его сыном. Уж слишком они похожи в этом смысле. Илька хоть и носит слуховой аппарат, но все равно неосознанно смотрит на губы во время разговора.

Я еще больше воодушевленная стала думать, чтобы такого с собой взять, тем более бесплатная рабсила в наличии имелась. И эта самая рабсила явно была не против своей эксплуатации.

– Максим.

Да, что же такое! Я аж подпрыгнула от неожиданности.

– Что простите?

– Зовут меня Максим.

– Ааа, очень приятно, Лера.

И тут он улыбнулся. Да, чтоб мне провалиться! Это же надо иметь такую греховно обольстительную улыбку. Самооценка моя уползла ниже плинтуса и поставила в известность, что в этом столетии не вернется. Я рядом с ним смотрюсь обычной зам… Просто обычной. И на фиг он улыбнулся?!

– Я поеду на улицу, присмотрю за Ильей, чтобы никуда не влез.

– Угу. Хорошо.

Оставшись одна, перевела

дыхание и вновь вернулась к сбору пикника. Яйца варенные были – это заготовка на очередные пирожки, с луком и яйцом. Нарезала бутербродов, зелени. Даже отыскала котлеты в холодильнике, надеюсь, не столетней давности и пару часов на жаре они переживут. Ко всему этому добавила оставшиеся сырники, перелила в пластиковые бутылки компот, еще в одну набрала воды. Ну и конфет, конечно. Последним достала большое покрывало. Все, я готова. Выглянула в окно. Мои гости сидели на качели и болтали. Максим держал на руках спящего кота. Илька аккуратно его гладил. И так мне понравилась эта картина, что ни словами сказать, ни пером описать.

Написала мамочке СМС-сообщение и пошла к своим (ага, уже размечталась) мужчинам.

***

На речку мы шли весело. Максим и слова не сказал о тяжелом рюкзаке. Илюшка бегал вокруг нас и звонко смеялся, а я просто млела от счастья. Как легко, оказывается, погрузиться в иллюзию, в мечту. Я всегда мечтала и о любящем муже, и о маленьком сыночке, а потом еще и дочке, и еще можно одного сыночка. Но годы шли, а мечты все не сбывались. Почему? Ведь я не мечтала о чем-то сверхъестественном, но счастье ко мне не спешило стучаться в дверь. После двадцати семи я вообще перестала и мечтать и ждать. Просто приняла как данность. Не всем суждено стать женой и матерью. Конечно, хандра заглядывала в гости, но долго я ей не позволяла рядом быть и выгоняла поганой метлой. Мило улыбалась все знакомым с их извечным вопросом: «А чего еще не замужем?» И смотрела в недоумении на встречных мужчин. Так и хотелось у них спросить: «Что со мной не так? Не уродина. Не гулящая. Хозяйственная. И верная. Почему вам всем так нравятся разукрашенные стервы? Чем я хуже них?» Но, естественно, я никому таких вопросов не задавала, а просто продолжала жить.

И вот теперь я иду в окружении двух импозантным мужчин, и словно вижу себя со стороны. Да, мечты имеют свойства сбываться, вот только моя мечта как-то неправильно сбылась. Совсем не правильно. Или это я так неправильно мечтала? В общем, не суть.

– Лер, а бабушке цветочки понравились. Мы же сегодня ей тоже нарвем? – беря меня за руку и всматриваясь в мое лицо, интересуется мое чудо чудесное.

– Нарвем. – Отвечаю я. – А еще может венок сплести. Ей должно понравиться.

– А мне венок?

– И тебе если хочешь, сплетем.

– А ничего, что я мальчик? – И теперь вопросительно смотрит на отца.

– Если очень хочется, то можно. – Отвечает тот, при этом вновь греховно улыбаясь.

Блин, я сейчас лужицей растекусь. Или о какой-нибудь камушек споткнусь. Ну, нельзя так улыбаться. Казалось бы молчун нелюдимый, но притягательный такой, зараза.

– Тогда и папе сделаем!

Я рассмеялась. А вот Максим лишь брови нахмурил.

– Нет, Илюх, мне не надо.

– Почему? – и столько в этом «почему» было непонимания и изумления.

– Веночки плетут и носят девушки. Иногда можно и маленьким мальчикам. Они тогда на ангелочков очень похожи. – Вместо папы ответила я.

– А я буду похож на ангелочка?