Моё грозовое небо
Шрифт:
– Вовсе нет. Тебе через три дня нужно быть в мэрии, чтобы получить наконец-то эти чёртовы документы.
– И ты мне предлагаешь всё это время шарахаться от тебя? – Мэл опустила прохладную ладонь на его влажный лоб, и Алекс застонал от удовольствия, прикрывая глаза. – Ты же весь горишь. Почему ты не в постели?
– Пришёл за аспирином.
– И, видимо, это всё, чем ты собирался лечиться, да?
Алекс неопределённо пожал плечами, так и не оторвав голову от стола, и Мэл отошла, открывая один из ящиков в поисках
– О, как знала, что она тут, – она достала большую коробку, в которой всё было аккуратно разложено по отдельным ячейкам, и нашла там нужный ей пузырёк. – И как ты жил без меня эти годы…
– Ужасно. И старался не проводить несколько часов под дождём.
– Ну вот и договорились. Ты заболел из-за меня, мне и лечить.
– Я этого не говорил, – Алекс закашлялся, а потом громко чихнул, шмыгая носом.
– Так, это выпить, – Мэл выдала ему таблетку Тайленола и придвинула стакан воды. – И бегом в постель.
– Как скажете, мэм… – закинув таблетку в рот, Алекс кое-как поднялся и побрёл прочь из кухни, держась за всё, что попадалось ему по пути. И как же он сейчас был рад, что их спальня находилась на первом этаже, и не придётся взбираться наверх по лестнице. Всё тело бил озноб, его сильно морозило, а в ногах была жуткая слабость.
Зайдя в спальню, Алекс рухнул пластом на кровать, не в силах даже натянуть на себя простынь. Кажется, этот маленький поход забрал у него последние силы.
«Да уж, мужик. Тебе уже явно не тридцать, когда болезни легко переносились на ногах и в работе».
Мэл зашла в комнату через пару минут, помогла ему приподняться, укрыла его одеялом, которое достала из шкафа, и вложила в руки кружку с дымящимся напитком:
– Пей. Залпом и до дна.
Алекс сделал один глоток и, чуть не выплюнув всё обратно, скривился:
– Лиса, это отвратительно.
– Ничего отвратительного. Имбирь, мёд и лимон.
– Ненавижу мёд, – Алекс протянул ей кружку обратно, и Мэл укоризненно покачала головой.
– Алекс.
– Я не буду это пить.
– Не будь ребёнком. Это лекарство. Давай, одним глотком, – присев на кровать, Мэл подтолкнула кружку к его губам.
– Только если ты останешься и полежишь со мной чуть-чуть.
– Шантажировать меня вздумал? – она надменно вздёрнула бровь, и Алекс невозмутимо скривил губы.
– А я никогда и не обещал быть белым и пушистым.
– Пей давай, мой слава-богу-не-кролик.
Мэл с нежностью ему улыбнулась, придерживая кружку, и тот нехотя открыл рот, а допив до конца обжигающий язык отвар, снова закашлялся, откидываясь на подушку.
– Всё, теперь иди сюда… – он протянул к Мэл руки, пытаясь утянуть её в кровать, но та, посмеиваясь встала.
– Мне нужно сварить тебе бульон.
– Лиса… это не честно… Ты же обещала…
– Я ничего не обещала, – Мэл хитро улыбнулась, а Алекс печально вздохнул и сделал
– Жизель, ну пожалуйста… Мне так плохо… Побудь со мной…
– Ты же запретил мне подходить к тебе.
– И теперь понимаю, что был абсолютно не прав. Малышка, не бросай меня…
– Ох, Алекс… – от его слов и надрывного тона внутри всё как будто оборвалось. И Мэл забралась к нему под одеяло. Алекс же сразу улёгся на её живот, обнимая руками, и подтянул к себе её ноги.
– Чёрт, как же холодно.
– Это всё температура, – Мэл нежно сжала пальцами его плечи, и ей показалось, что Алекс тихо заурчал. – Попробуй поспать.
– Ты же не уйдёшь от меня, не исчезнешь?..
– Алекс… – она нутром ощутила, что он имеет ввиду совсем не сейчас, что каким бы он ни был сильным, Алекс боялся, что она снова пропадёт из его жизни, и её сердце сжалось от нежности к этому мужчине, её мужчине. – Я люблю тебя, тигр… и никогда не оставлю тебя по собственной воле… А теперь спи.
И тот закрыл глаза, проваливаясь в беспокойный сон, крепко обхватив её руками и наслаждаясь движением её пальцев на шее.
Три дня Мэл выхаживала его, отпаивая отваром имбиря, таблетками Тайленола и куриным бульоном. Алекс кривился из-за мёда и совершенно сводил её этим с ума, особенно когда ей постоянно приходилось уговаривать его выпить отвар. Она никогда не думала, что он может вести себя так по-детски. Мишель, всё ещё находившаяся в больнице, которую Мэл навещала каждый вечер, с трудом уговаривая Алекса отпустить её, казалась ей и то старше, стойко перенося жизнь в больничной палате.
Поэтому утром перед приёмом в мэрии, Мэл тихонько выбралась из постели и юркнула в ванную, где с вечера оставила себе тонкие голубые джинсы и белую рубашку, чтобы не разбудить Алекса и выскользнуть из дома незамеченной. Но стоило ей выйти обратно в их спальню, как её глаза расширились в удивлении:
– Алекс, зачем ты встал? И куда собрался?
Тот стоял у открытого шкафа, натягивая джинсы, а его волосы и спина блестели каплями воды. Видимо, он принял душ в гостевом домике.
– С тобой в мэрию. Куда же ещё?
– Ещё вчера вечером ты умирал, лёжа в постели.
– А сегодня чувствую себя вполне сносно. К тому же кто-то должен отвезти тебя туда.
Мэл только скептически выгнула бровь, хотя не заметить, что он выглядит вполне бодро, не могла.
– Перестань, – улыбнувшись, Алекс подошёл к ней и обнял, положив голову на её макушку. – Я, правда, нормально себя чувствую. Твоё отвратительное на вкус зелье кого угодно на ноги поставит. И я не хочу, чтобы ты проходила это в одиночку.
– Спасибо, – подняв голову, Мэл потёрлась носом о его колючий подбородок и оставила на нём лёгкий поцелуй. – Но если ты снова свалишься с температурой, я умываю руки.