Моё грозовое небо
Шрифт:
– Давай. Только не слишком быстро.
Джеймс кивнул и включил другой трек:
– Вступай, когда будешь готова.
Какое-то время, прикрыв глаза, Мишель просто вслушивалась в музыку, а потом задвигалась – плавно и тягуче, словно перетекая из одного положения в другое, чувствуя, что Джеймс не сводит с неё внимательного взгляда. Когда же он присоединился к ней, то танцуя рядом, то невзначай её касаясь, чтобы направить или поддержать, её сердце вдруг ускорилось, забившись чаще и сильнее. Теперь и такой привычный танец с ним казался
– Ты немного сбиваешься, но в остальном всё отлично, – остановившись, улыбнулся ей Джеймс, так и не выпустив её руку. – Прогоним тот номер, с которым будем выступать в ноябре?
«Немного сбиваешься», – мысленно фыркнула Мишель. Ну конечно, она немного сбивалась. Потому что больше думала о своих ощущениях рядом с ним, чем о танце. Но после его слов о конкурсе это отошло на второй план, и Мишель удручённо вздохнула:
– А смысл? Я всё равно не успею восстановиться.
– Давай хотя бы попробуем, – настойчиво произнёс Джеймс, быстро щёлкая пультом в поисках нужной песни. – Что мы зря столько времени убили на твой танец? Да и до чемпионата ещё почти два месяца. Наверстаем.
Джеймс был полон оптимизма, и Мишель кивнула. Именно он помог ей поставить практически сольный номер, в котором сам должен был появиться совсем ненадолго. После выступления на этом конкурсе в прошлом году, Джеймс получил грант на обучение в академии искусств в Нью-Йорке, и это была ещё одна из многих причин, почему ей хотелось учиться именно там. Ведь и Остин собирался отправиться туда же, только по немного другой специальности. Младшего близнеца больше интересовало закулисье, хотя и танцевал он тоже неплохо.
Джеймс подтянул к центру зала длинную петлю из плотной ткани, свисающую с потолка, и кивком головы указал на пол. Когда же Мишель, собравшись с духом, легла в ожидании нужного момента, в колонках зазвучала нежная мелодия Ланы Дель Рей.
Пока она танцевала сама, пока выполняла различные элементы и поддержки с Джеймсом, всё, казалось, шло как надо. Тело слушалось её, как и раньше. Но стоило Мишель снова оказаться одной и, схватившись руками за отрез ткани, попытаться подтянуться, как она со стоном боли разжала ладони и сорвалась вниз.
– Чёрт, Миш, ты как? – Джеймс тут же обеспокоенно подскочил к ней, помогая сесть, и Мишель потёрла ушибленные колени.
– Нормально… вроде бы…
– Уверена?
– Да, всё хорошо. Попробуем ещё раз, – Мишель с энтузиазмом схватилась за его протянутую руку, вставая на ноги, и посмотрела на висящую петлю с какой-то внутренней злостью, полная решимости сделать то, что до этого у неё всегда получалось, но Джеймс придержал её за плечо.
– Подожди, – он подтянул к ним несколько матов из дальнего конца зала и сам встал практически вплотную к Мишель. – Давай, я подстрахую.
Та снова подняла руки, хватаясь за ткань и подтягиваясь, но совсем скоро, сцепив зубы, сползла вниз прямо в объятия Джеймса.
– Кажется, моё выступление
– Ничего не отменяется, – Джеймс плюхнулся рядом с ней, обхватив одной рукой за плечи. – У нас ещё достаточно времени. Сейчас будем отрабатывать первую часть, а когда ты придёшь в норму, усиленно возьмёмся за вторую. Тем более что она у тебя была почти готова.
– Достаточно времени? Да это почти ничего.
– Ты справишься.
Он был так уверен в ней, что Мишель чуть-чуть приободрилась.
– Выше нос, Миш. Всё получится. Пошли, угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
– Жизель, в чём дело? – отойдя от Мэл, готовящей ужин, Алекс потёр переносицу и сел на кухонный стул, окидывая ту хмурым взглядом.
– Что ты имеешь ввиду?
Голос был равнодушно-бодрый, но он заметил, как слегка сжались её руки, пока она нарезала овощи для салата. И ему это не понравилось ещё больше.
– То, что ты уже несколько дней вся как на иголках и вздрагиваешь, стоит мне только прикоснуться к тебе.
– Тебе кажется…
Но Алекс понимал, что она ему врёт:
– Из тебя хреновая лгунья, и ты это прекрасно знаешь.
Мэл вся сжалась и, опустив голову, еле слышно прошептала:
– У меня задержка…
– Что? – Алекс закашлялся, и Мэл всё-таки повернулась к нему, отложив нож.
– Уже четыре дня…
– Ну-у-у, у тебя и раньше были с этим проблемы из-за полётов.
– Ни разу за последние два года.
Алекс задумался. Хоть они и не предохранялись, но он был аккуратен. А потом вспомнил их первую ночь:
– Вот чёрт… с одного раза…
Мэл смотрела на него затравленным зверьком и, казалось, того и гляди, сорвётся с места и убежит. А он как будто разговаривал сам с собой, не замечая её состояния.
– Хотя чему я удивляюсь. Мишель появилась, несмотря на таблетки.
В кухне повисла тишина. Мэл нервно заламывала руки, опустив взгляд в пол, и не могла понять его реакцию. Как, собственно, и свою. А потом Алекс тряхнул головой, словно скидывая с себя первый шок, и поднялся со стула.
– Почему ты не сделала тест? – он подошёл к ней вплотную, приобнимая, и Мэл положила ладони на его грудь, несмело заглядывая в глаза.
– Боялась…
– Чего?
– Всего? – она виновато сморщила нос и закусила губу. – Того, что он окажется положительным. Того, как ты на всё это отреагируешь. Того, что это слишком рано, потому что, по сути, я знаю тебя только месяц. Или слишком поздно, потому что мне уже почти сорок, а Мишель пятнадцать. Того, что я всё ещё пытаюсь разобраться со своей жизнью, а тут маленький ребёнок. Не знаю…