Мое личное солнце
Шрифт:
Лешка нашелся буквально сразу. Он был уже прилично пьян, и его глаза светились в предвкушении, но меня это даже не беспокоило. Я послушно выпила протянутый стакан вина и позволила ему поцеловать себя. Он усадил меня к себе на колени и, одновременно болтая с какой-то незнакомой мне парочкой, умудрялся подпаивать меня и бросать мне на ухо неприличные комплименты.
Вечер тянулся сегодня особенно медленно. Скорее всего, оттого, что не оправдал надежд, которые я на него возлагала. Андрея я больше не видела, хотя пару раз искала его в доме и во дворе, и от отчаяния я прикладывалась к вину и выбивала дурь из себя в сумасшедших танцах.
За
Мы вошли в какую-то комнату, и он, притянув меня к себе, прошептал мне в рот:
– Я так ждал этого момента.
– Ты о чем? – устало спросила я.
– Я хочу тебя.
От его слов я практически протрезвела.
– Я еще не готова к этому.
– Что?! – зазвенел в тишине его возмущенный голос.
Он явно не ожидал услышать это от меня.
– Я не хочу этого сейчас, – произнесла я то же самое другими словами, надеясь, что до него дойдет их смысл.
– Ты что – издеваешься?! Я приглашал тебя и предупреждал, что условие этой вечеринки, что ты останешься со мной!
– Я и остаюсь… но это не означает секс!
– Означает! И вообще, хватит ломаться!
Он притянул меня к себе сильнее.
– Может, это ты так со мной играешь?!
Я почувствовала, как страх холодком пробежал по моей спине.
– Я не играю.
– Тогда убирайся и ночуй где-нибудь на полу! – зло бросил он и отпихнул меня от себя так, что я отлетела к стене и ударилась.
Несмотря на боль, я сразу бросилась к двери и выбежала из комнаты, пока он не передумал. Пролетев вниз лестничный пролет, я оказалась в пустом зале, но побоялась остаться там, поскольку тут легко было найти меня, и побежала на первый этаж.
Хлюпая носом и жалея саму себя, я открыла входную дверь и вышла на крыльцо, стирая слезы, скользившие по щекам. Вечер, о котором я так мечтала несколько дней, не то что не оправдал моих надежд, а вообще оказался каким-то кошмаром. Я поежилась от холода, вонзившегося в меня, но направилась к калитке и вышла за забор. Фонари горели через один, и было страшно, а до дома далеко. Я тяжело вздохнула и подумала, что идти мне больше некуда, и, развернувшись, пошла обратно.
– Настя! – я чуть не подпрыгнула от неожиданности и вгляделась в темноту, откуда услышала голос. Мне почудилось, что это был голос Андрея, и сердце взволнованно проснулось в груди.
Через несколько секунд я увидела очертания человека, позвавшего меня, и когда он подошел ближе и на него стал падать свет от ближайшего фонаря, я убедилась, что это и правда Андрей.
– Что ты делаешь здесь одна так поздно?
– Я… Я…
Я не знала, что сказать ему.
– Тебя кто-то обидел?
Я шмыгнула носом, вспоминая, как Лешка обошелся со мной, и пробормотала:
– Немного…
– Не грусти, завтра все наладится!
– Надеюсь… – я громко вздохнула. – Но до завтра где-то надо переночевать…
– Тебе некуда идти?
– Да.
– Ну да. Все комнаты заняты, – произнес он фразу, которую я уже сегодня слышала от Алексея, когда он разговаривал с друзьями.
Я снова вздохнула и молча опустила глаза.
– Могу предложить свою кровать! – неожиданно сказал он, и я вздрогнула, взглянула на него, заливаясь при этом краской и радуясь тому, что темнота скрывает мое смущение. Мне было стыдно оттого, что сейчас я думала
– Ты неправильно меня поняла. Я уступлю тебе свою кровать, а сам лягу на диване, – спохватился он, по-своему истолковав мое молчание.
Я кивнула. Хотя в душе понимала, что не отказалась бы провести ночь и в его постели. Настя, ты ли это?! Я не узнавала себя, но совсем не хотела сейчас анализировать это. В голове была лишь полученная только что информация, которая будоражила и волновала меня. Я проведу ночь в комнате вместе с ним! Это было даже больше, чем я могла сейчас мечтать! Вечер мгновенно перестал быть ужасным и кардинально поменялся для меня.
Андрей взял меня за руку и потянул за собой. Мои пальцы предательски дрожали от его прикосновения, но я была так счастлива ощущать их тепло кожей, что была готова идти рядом с ним куда угодно. Мы поднялись на второй этаж, завернули за угол, и он открыл дверь комнаты и нажал на выключатель. После темноты яркий свет ослепил глаза, но, когда они привыкли, я смогла разглядеть комнату и убедилась, что там правда находилась большая двуспальная кровать и диван на противоположной стороне.
Андрей достал из шкафа одеяло, подушку и бросил их на диван, а я подошла к кровати и села. Я не знала, как снимать одежду в его присутствии. Я уже подумала лечь так, но он, взглянув на меня, понял мое смущение.
– Я выйду, ты раздевайся и ложись.
Когда он оставил меня одну, я стянула с себя платье и забралась под одеяло. Он вернулся, выключил свет, и по звукам я поняла, что он тоже раздевается.
– Спокойной ночи! – пожелал он, устроившись на диване.
– Спокойной ночи! – эхом ответила я, и, повернувшись на бок, закрыла глаза и буквально сразу погрузилась в забытье.
Третья глава
Андрей
Я проснулся оттого, что тело затекло, и сначала пару секунд соображал, что я делаю на диване. Взглянув на кровать и увидев на подушке копну темных волос, отдающих медью в лучах утреннего солнца, я сразу все вспомнил. Я встал, подошел к кровати и стал рассматривать ее. Темные брови, длинные ресницы, пухлые губы – милая юная девочка. Я вспомнил, как она набросилась на меня на пляже и как потом смущалась от этого, и на губах нарисовалась улыбка. Я привык, что девчонки оказывают мне чрезмерное внимание, но вчерашняя ее выходка была не способом соблазнения, не похотью – она была чем-то другим, чем-то большим, трогательным и чистым… Меня тронуло это! Меня тронули ее непосредственность, ее искреннее проявление симпатии, ее смущение и неловкость, которые она испытывала потом. Я так давно не видел ни в ком ничего подобного!
Размышляя об этом и рассматривая ее, я задержался дольше, чем планировал, но вдруг спохватился и быстро вышел из комнаты, чтобы умыться. Очень скоро мне нужно было уезжать.
Когда я вернулся в комнату, она все еще спала, и я сел на край кровати, чтобы разбудить ее и попрощаться. Я провел пальцами по ровной смуглой коже руки, пытаясь ее разбудить, но она лишь перевернулась на бок, и волосы спрятали ее лицо. Я аккуратно убрал их и провел по щеке, испачканной разводами туши, думая о том, что кто-то вчера обидел или хотел обидеть эту милую девочку. Эта мысль была неприятна мне, но я быстро потерял ее, когда увидел, как ее ресницы задрожали и взлетели вверх, открывая темно-коричневые, почти черные глаза.